Джеймс Твайнинг - Знак Наполеона

Бессон провел Дженнифер в небольшой кабинет, самым выделяющимся предметом в котором было огромное, от пола до потолка, позолоченное зеркало, и познакомил с Майлсом Кингом и Каролиной Вернин, представителями «Сотбис» и «Кристис». Оба были молоды, модно одеты и отличались хищными взглядами — такие Дженнифер видела у риелторов, в первый раз пытаясь снять квартиру на Манхэттене.

— Картины доставлены благополучно? — спросила она, заметив шаткие стопки аукционных каталогов на другом конце помещения и балансирующие на них бокалы с пеплом.

— Наша прибыла вчера вечером, — кивнула Вернин.

— Я удостоверился, что картины, прибывшие тем же рейсом, что и вы, агент Брауни, были доставлены из аэропорта сразу же после прохождения всех таможенных формальностей, — немедленно среагировал Кинг.

— Все готово, — заверил Бессон. — Скажите, вы когда-нибудь принимали участие в подобных мероприятиях?

— Это похоже на аутопсию? — улыбнулась Дженнифер в ответ. — Там я была не раз.

— Precisement! [17] Именно! (фр.) — всплеснул руками Бессон. — Художественная аутопсия. Правда, у нас никто не умер.

Перед глазами Дженнифер всплыли пустые глазницы Хэммона, окровавленный рот адвоката. Она даже хотела поправить эксперта. Кое-кто умер, и для того чтобы назвать причину его смерти, аутопсия не требовалась.

— Venez [18] Идем (фр.). . Я вам все расскажу.

Открыв двойные двери, он провел всех из кабинета в большую комнату. Пережитый инсульт подтверждало и то, что Бессон приволакивал левую ногу.

Было темно, сквозь закрытые жалюзи пробивались яркие солнечные лучи. Дженнифер все же удалось разглядеть затейливую лепнину девятнадцатого века под потолком — вероятно, раньше здесь была гостиная. Сейчас мебели не было — все пространство занимала камера, изготовленная из плотной полимерной пленки, оставляя только узкий проход по периметру. Она напомнила Дженнифер палатки криминалистов, расставленные на месте преступления, только стенки были прозрачные. Слабое внутреннее свечение отбрасывало причудливые тени на полупрозрачный материал словно на экран.

— Чистая комната, — объяснил Бессон, уловив недоумение Дженнифер. — Позволяет мне контролировать чистоту воздуха, температуру и влажность.

Он натянул белый халат, который доставал как раз до нижнего края его шорт, и надел на ноги ярко-желтые башмаки — прежде Дженнифер видела такие только на скотобойнях и в моргах. Теперь стало ясно, почему эксперт ходил босиком. Всем троим посетителям Бессон также вручил по халату и паре бахил.

— Пожалуйста, ничего не трогайте, — предупредил он, натягивая хирургические перчатки и повесив на шею очки в квадратной оправе.

Когда все оделись, Бессон слегка отодвинул одно из полотен, составляющих стену камеры, и пропустил всех внутрь. Они оказались в маленьком закутке, из которого попали в основное помещение, пройдя сквозь занавеску из тяжелых полос того же материала, что и стены камеры. Температура здесь была заметно ниже. Датчики движения включили лампы наверху, окрасив все вокруг в синеватый цвет благодаря ультрафиолетовым фильтрам.

Центр камеры занимал большой круглый стол. На нем лежали все четыре картины, извлеченные из рам и натянутые на металлические каркасы, — это позволяло двигать и поворачивать их, не касаясь холста.

Впервые увидев все четыре полотна вместе, Дженнифер осознала, что Шагал ей нравится больше. В его работах была страсть, немного наивный вихрь цвета и движения, — это волновало ее больше, чем полные точного расчета картины Гогена.

На одной стороне стола лежало устрашающее количество разнообразных манипуляторов, усыпанных видеокамерами и лампочками, и множество других приспособлений, угрожающе нависших над картинами, словно полотна были пациентами, нервно ерзающими в стоматологическом кресле. По стенам камеры мигало светодиодами разное оборудование, издавая мерное гудение.

— Обычно аутентификация предполагает два типа анализа. — Бессон нацепил очки и повернулся к Дженнифер, обращая свое объяснение именно к ней. — Криминалистический анализ и анализ Мореллиана.

— Мореллиана?

— Говоря простыми словами: выглядит ли картина так, как должна, согласуется ли с любимыми сюжетами, стилем, композицией и техникой автора. Зачастую этого бывает достаточно. Просто смотришь на картину — и все понимаешь.

— Думаю, в данном случае необходимо провести все возможные тесты, — вставила Вернин. — Если мне придется вернуться к клиентам с плохой новостью, их наверняка будут интересовать все возможные доказательства.