Сюзан Айзекс - После всех этих лет

Мое новое «я», направлялось через мост 59 улицы прямо в Куинс. Серебристый «седан-де-вил», который я взяла напрокат, был любимой машиной воротил бизнеса, у которых длина их рук была равна длине их сигар. Я выбрала его, исходя из того, что если в Шорхэвене мне придется оставить его в месте, где стоянка запрещена, полиция отнесется с подозрительностью, если увидит приметный «шевроле», но посмотрят сквозь пальцы на весьма экстравагантный «седан-де-вил».

На мосту я попала в пробку, и только к трем мне удалось выехать из города. На скоростную трассу я попала в час пик. Но одна из программ классической музыки передавала Бизе, так что ожидание было уже не такой пыткой. Я пела вместе с Кармен. Визе доставил мне такое удовольствие, что, только, когда я доехала до Нассау и выключила радио, я почувствовала, что в животе у меня урчит от голода.

Я села в уголке пиццерии. И, хотя я понимала, что будет большой ошибкой с моей стороны съесть целиком большую пиццу, я решилась пойти на риск. Я выпила два стакана кока-колы, но уже не диетических, и проехала еще с десять миль до офиса Винни Кароселла, расположенного в одном из восьмидесяти похожих, как две капли воды, зданий, будто бы сделанных из одного стекла.

В приемной находилась пожилая седовласая женщина, которая, казалось, поверила моему рассказу о том, что я была подругой Рози Мейерс. Я называла ей имя, которое было указано на водительских правах — Кристина Петерсон. Спокойно выслушав меня, она так же без эмоций отнеслась и к моему облачению. Я обрадовалась: моя челка ввела ее в заблуждение! Она отвела меня в офис Винни.

— Мистер Ка, — окликнула она. Он поднял глаза.

— Миссис Петерсон. Ее прислала Рози Мейерс. Но челка не обманула Винни.

— Петерсон, — закрыв дверь, переспросил он. — Если вы и дальше собираетесь выдавать себя за кого-то другого, то выберите себе имя покороче, например, Руссо и Гарсия. Петерсон — это очень длинно, Рози.

Столы, стулья, книжные полки — все было завалено письмами, конвертами, вырезками из газет, сообщениями. Сбросив пачку бумаг на пол, Винни освободил для меня стул, церемонно придерживая его, пока я садилась.

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

— Я пришла заплатить гонорар. У меня немного, но…

— Забудьте об этом, — перебил он меня. — Это уже сделано. Один высокий полицейский чин, который у меня в долгу, поговорил с вашими сыновьями. Он сказал, что с вами все в порядке и что вы обратились ко мне как к адвокату. Это было пару дней назад. Они славные ребята! Вчера старший отдал мне десять наличными.

Прежде, чем я успела открыть рот, он добавил:

— Он продал свою машину. У них все в порядке: и у одного, и у другого. Медицинский факультет не возражает против его столь длительного отсутствия. А младший занялся продажей билетов в рок-клубе, но его менеджер сообразил, что вся эта история только прибавит ему популярности, и нанял его для участия в больших рождественских концертах.

— Так что Рози, тут все в порядке. Мне также удалось вытащить из лаборатории справку относительно оставленных машиной следов. Кроме того, у меня есть друг, который может объяснить все это устно.

Винни подошел к одному из кресел и, перебрав кучу лежавших на сиденье бумаг, вытащил какой-то желтый листок.

— Следы шин, которые, вам показалось, вы видели вблизи машины вашего мужа? Так вот, это не было галлюцинацией. Они были оставлены шинами «мишелин» MX, возможно, в то же самое время, когда и следы машины вашего мужа, — он отложил листок в сторону. — У его машины были шины «пирелли».

Надежда, казалось, снова возвратилась ко мне. Я почти боялась спросить:

— Это хорошая новость, Винни?

— Неплохая. Лучше было бы, конечно, получить показания его подружки, этой Джессики, вызвать полицию и устроить видеопросмотр признания, и все-таки это уже кое-что. Кто-то еще был в том месте, когда он там находился.

— Это же подтверждает и мою версию.

— Но только частично, если уж быть откровенным. Хотя, можно сказать, начало положено.

На краю стола, под раскрытой книгой по юриспруденции валялись конфеты в форме ликерных бутылочек. Это были конфеты с ромом и орехами, а также сникерсы, Милки Уэй, Три Мушкетера. Он отложил книгу, сгреб целую горсть конфет, и предложил мне, будто я была ряженым с подставленной для угощения сумкой. Я отказалась — он высыпал их обратно на стол и стал снимать обертку с ловкостью сладкоежки. Он сунул одну конфету в рот.

— У каких марок машин шины «мишелин», — спросила я.