Грег Лумис: Секрет Пегаса

Снова зашуршали бумаги.

— Из Лондона, от Майка Дженсона. Он работает в компании «Антиквариат, диковины и т. п.», Олд-Бонд-стрит, 12, Лондон, W1Y 9AF. Мы часто покупаем друг у друга всякую всячину.

«Не продается в одном месте, попробуй сбыть в другом», — подумал Лэнг и спросил:

— Вы не дадите мне ручку и клочок бумаги?

Он записал имя и адрес, хотя не смог бы объяснить, зачем ему это понадобилось. Возможно, это просто была первая подробность последнего дня Джанет, мало-мальски выбивавшаяся из ряда неприметных обыденных вещей.

— Спасибо. Вы очень помогли мне.

Выйдя на улицу, Лэнг не спеша направился обратно. Итак, кому-то еще приглянулась та самая картина, которую купила Джанет. Могло ли это стать причиной ее гибели? Чушь какая-то. К тому же Патрик сказал, что дом на площади Вогезов был оснащен охранными системами не хуже Форт-Нокса. Рейлли уже начал представлять себе, будто кто-то так разозлился на Джанет, обставившую его и купившую картину раньше, что решил из мести уничтожить и обидчицу, и ее приобретение.

И все же…

В голове у Лэнга что-то зажужжало. Звук становился все громче и громче. Вдруг Рейлли с изумлением сообразил, что слышит его наяву. Обернувшись, он увидел, как какой-то скутер, которые в Париже поминутно попадались на глаза, резко набрал скорость и въехал на тротуар. На голове у водителя был мотоциклетный шлем со щитком, практически полностью закрывавшим лицо.

«Пьяный, наверное, или с головой что-то случилось», — подумал Лэнг.

Скутер, продолжая ускоряться, несся прямо на Лэнга. В тот самый миг, когда Рейлли собрался сойти с тротуара на мостовую, мотоциклист на ходу наклонился к нему. В руке, обтянутой перчаткой, что-то сверкнуло. Лэнг дернулся в сторону, почувствовал, как что-то царапнуло его по плечу, и свалился наземь.

Взбешенный дерзостью хулигана — как он тогда решил, — Лэнг мгновенно вскочил, намереваясь сорвать водителя с сиденья. Но из этого ничего не получилось. Скутер молниеносно свернул за угол и скрылся из виду.

— Мсье! — воскликнул выбежавший на улицу антиквар. — Вы ранены!

— Нет, со мною все в порядке, — возразил Лэнг.

Впрочем, скосив глаза туда, куда смотрел торговец, он увидел на рубашке длинный разрез, из-под которого сочилась кровь. Блеск ножа, намеренный выезд на тротуар… Ему только что чуть не перерезали горло.

— У нас, как и в любом другом городе, существует преступность, — ближе к вечеру сказал ему Патрик.

Лэнг, плечо которого покрывала слишком объемная, по его мнению, повязка, хмыкнул и заявил:

— Конечно, только это не была обычная попытка вырвать что-нибудь и смыться. Мерзавец всерьез хотел убить меня.

— Но кому такое могло понадобиться? — Патрик медленно покачал головой.

«В этом-то и весь вопрос», — подумал Лэнг.

«Дельта», рейс 1074 Париж — Атланта.

22:35 по восточному поясному времени

Лэнг совершенно изнемог, но заснуть ему никак не удавалось. Ничего не видя, он глядел на экран, висевший под потолком салона «Боинг-777», где показывали какую-то комедию. Кресла в первом классе были широкими, места для ног вполне хватало, однако он все время ерзал на сиденье, снедаемый горем, невольным любопытством и страхом перед полетом.

Хоть с открытыми, хоть с закрытыми глазами — он мало что видел, кроме образов Джеффа и Джанет. А еще ездока скутера с ножом в руке.

Совпадение? Прежний опыт научил его не доверять кажущемуся отсутствию связи между событиями, случающимися одновременно. Но кто мог захотеть убить женщину, которая посвятила жизнь своему приемному сыну и другим ребятишкам беспокойного земного шара? Рассуждая в том же направлении, кто мог захотеть убить его самого?

Какие-то старые обиды? Он не мог вспомнить ничего такого, что могло бы породить ненависть, не остывшую за пятнадцать лет.

— Желаете чего-нибудь? — с милой улыбкой на недавно накрашенных губах осведомилась стюардесса.

Лэнг покачал головой и ответил:

— Нет, благодарю вас. Все хорошо. — Хотя на самом деле все было плохо.

Он гнал мысли о Джанет и Джеффе из головы, как отец мог бы выставлять расшалившихся непослушных детей играть во двор. Мысли о двух металлических ящиках, находившихся в багажном отделении самолета, никак не могли помочь заснуть. Думай о чем-нибудь приятном, успокаивающем…

Неужели это происходило всего две ночи назад, за считаные часы до звонка Патрика?

Тот вечер он провел в обществе преподобного отца Френсиса Нарумбы. Они обедали в «Таверне Мануэля», довольно непрезентабельном баре, посещаемом студентами, политиками и людьми, гордо называвшими себя местной интеллигенцией. Единственными достоинствами этого бара были уютные, хотя и обшарпанные, кабинки и истертые табуретки. Обслуживали здесь неприветливо, кормили неважно, однако это было одним из немногочисленных мест, где чернокожий священник и белый юрист могли беседовать на латыни, не привлекая ничьего внимания.