Грег Лумис - Секрет Пегаса

— Да-да, с тех пор, как неведомым образом обнаружили ее во время Крестовых походов, — добавил Лэнг.

Пожилой человек выдохнул струйку голубого дыма, которую тут же унес ветерок.

— Да, некоторое время мы служили истинной Церкви.

Рейлли даже не попытался скрыть презрение, прозвучавшее в его голосе.

— Служили? Убивали, шантажировали… Не очень-то по-христиански.

— Как ни прискорбно, несовершенство этого мира не позволяет нам последовательно воплощать в жизнь христианские добродетели. — Может, предыдущие слова Лэнга и оскорбили Седого, но тот никак этого не проявил. — Ведь наш орден был учрежден как военный и уделял основное внимание искусству войны, не отличающемуся милосердием. Это было необходимо тогда, но и сегодня время от времени приходится прибегать к подобным мерам. К счастью, благодаря таинствам исповеди и причастия нам отпускаются такие грехи.

— Даже убийство женщин и детей?

— Мистер Рейлли, у нас нет времени на идеологические диспуты. — Седой погасил сигарету. — Скажу вам лишь вот что: когда Иерусалим был в наших руках, один из братьев натолкнулся на некие пергаменты, которые и привели нас сюда. Да-да, те самые, которые священник Соньер отыскал в своем алтаре. — На его губах вновь мелькнула и исчезла холодная улыбка. — Мистер Рейлли, мы знаем, что вам известно, кто такой Соньер. С какой бы еще стати вам вздумалось навестить столь жалкое место, как Ренн-ле-Шато? То, что мы нашли здесь, на Карду, необходимо защищать, и неважно, кто и что от этого пострадает.

— А как же насчет «возлюби ближнего»?

Держа в одной руке письмо, Седой оперся другой о камень и поднялся с него с легкостью, которая сделала бы честь и более молодому человеку.

— Мистер Рейлли, я ответил на ваш вопрос. Да, мы тамплиеры. Теперь вы можете оказать мне любезность, ответить на мой вопрос, либо… — Он кивнул крепышу со шприцем.

Карду

— Хорошо бы выстрелить, прежде чем он всадит иглу, — сказал человек с биноклем снайперу. — Могу держать пари, что там какая-нибудь редкая гадость.

Стрелок не шевельнулся.

— Самой большой гадостью для мистера Рейлли будет, если я потороплюсь, промажу и всажу ему пулю в голову.

Человек с биноклем промолчал. Он и сам знал, что попасть в цель с такого расстояния можно, лишь обладая навыком и немалыми знаниями в области метрологии, математики, химии, физики и биологии.

Чем больше расстояние от стрелка до цели, тем сильнее скажется даже легкий ветерок. Порох, приводящий пулю в движение, должен обладать строго определенными качествами, гореть так, как положено, и никак иначе, передавать пуле ровно столько энергии, сколько необходимо. Мало — и пуля упадет, не долетев до цели. Много — траектория, вероятнее всего, окажется чересчур настильной. Получится перелет, да и скорость полета пули будет не такой, как предполагалось. Значит, сильнее скажутся и ее вес, и всякие внешние факторы.

В момент выстрела снайпер обязан подогнать себя под целый комплекс требований к его физическому состоянию, в частности, дышать в строго определенном ритме. Вдох, выдох, но не до конца, задержка дыхания и очень медленное продолжение выдоха. Воздух, остающийся в легких, должен позволять стрелку твердо держать руки, но не причинять ни малейшего сотрясения. Крошечная, мельчайшая, почти неощутимая ошибка на таком расстоянии уведет пулю на несколько футов от цели.

На точность выстрела влияет и сила земного тяготения. Поэтому стрелять вверх или вниз нужно совсем по-разному. Все это делает необходимым очень точную регулировку прицела.

Будь это легко, любой мог бы палить без промаха.

Снайпер заставил себя сдержать нетерпение.

Карду. 10:42

В первое мгновение Лэнг подумал, что человек со шприцем собрался помолиться. Сгибая ноги, он опускался на колени, причем делал это очень медленно. Через секунду Рейлли услышал звук выстрела и лишь тогда понял, что происходит что-то такое, чего не ожидал ни он, ни его противники. Эхо еще металось между склонами гор, как раненый голубь, когда тамплиер резко подался вперед и рухнул ничком на землю. На месте затылка и темени был виден разбитый окровавленный мозг.

Одним движением Лэнг вырвался из державших его рук, схватил копию письма, кинулся на землю и так приложился о каменистую поверхность, что у него дыхание перехватило. Он покатился вниз по склону, стараясь не обращать внимания на боль, которую причиняли попадавшиеся острые камни, пока не оказался за достаточно большим валуном, укрывшим его от трех оставшихся тамплиеров.