Кеннет Харви - Обретая Розу

Она ожидает реакции, внимательно глядя Анне в лицо.

— В его письме указывается, что он в это время был в больнице, — там срочно потребовалась его помощь. Тому есть множество свидетелей.

— Какая помощь?

— Не знаю.

Анна не может выдержать пристального, изучающего взгляда адвоката. Она переводит взгляд куда-то за окно и медленно качает головой, не веря своим ушам.

— Вам плохо? Что-нибудь нужно?

— Нет, все в порядке.

— Вы очень побледнели.

Анна судорожно вздыхает и отрицательно качает головой. Она откидывается в кресле и старается дышать глубже. Пот выступает у нее на лбу и ладонях. Она напрягается, пытаясь сглотнуть, пока наконец ей это не удается.

— Вам помочь?

— Нет, не надо.

— Может, приоткрыть окно?

— Нет, все в порядке.

Анна хочет лишь одного: чтобы адвокат замолчала. Комната плывет у нее перед глазами, и у нее такое чувство, что она вот-вот упадет в обморок. Так с ней уже бывало. Она знает симптомы. Анна наклоняется вперед в своем кресле, уставившись лицом в пол. Она смотрит на свои ботинки и на ковер, прикидывая, не давит ли она в таком положении на ребенка.

— Я принесу вам воды.

Адвокат встает, открыв дверь, просит кого-то в коридоре принести стакан воды. Ее голос тверд, но без суеты. Затем она снова садится.

Через пару мгновений Анне протягивают чашку с водой.

— Спасибо.

Слова звучат неразборчиво, как будто уши у нее забиты ватой. Анна пьет из чашки, чувствуя, как вода холодит горло и живот. От этого ощущения ей становится лучше. Медленно она выпрямляется в кресле и смотрит на адвоката.

— Полегчало? Вы даже немного порозовели.

— Да.

Анна ставит чашку на стол.

— Я не знаю, что со мной происходит.

— Все это очень тяжело. Я понимаю, вам мой вопрос может показаться странным, но вы уверены, что вам это не приснилось?

Анна не отвечает. Она сама пытается понять, может ли такое быть.

— Не знаю.

Она уже почти готова рассказать адвокату про потерявшихся девочек и мальчиков. Ей надо с кем-то это обсудить, и сейчас, по-видимому, самый подходящий момент. Но она решает, что лучше позвонит Дэвиду и попробует поговорить об этом.

— Ваши анализы уже готовы?

— Я не знаю.

— Давайте посмотрим, что там будет. Когда вы должны их получить? У нас суд через два дня.

27 марта, у гинеколога.

— Забирайтесь… — Доктор похлопал рукой по смотровому креслу. — И давайте посмотрим.

Анна кладет ставшие вдруг ватными ноги на подставки. Она зашла, чтобы получить результаты анализов крови, но гинеколог настоял на осмотре, чтобы убедиться, что плод развивается как положено.

— Жалобы есть?

— Нет.

Не отрывая взгляда от ее лица, гинеколог натягивает резиновые перчатки, наносит на них гель и растирает его.

Анна отворачивается и принимается разглядывать плакат на стене, на котором изображены стадии развития эмбриона. Она вздрагивает, когда руки врача прикасаются к ее бедрам.

— Прошу прощения, — говорит он. — Руки холодные.

Анна слегка улыбается в знак того, что готова потерпеть. Ее глаза по-прежнему устремлены на плакат.

— Как ваши дела?

— Нормально.

— Эта история, про которую пишут в газетах, наверное, здорово портит вам кровь?

Анна чувствует, как два пальца продвигаются в нее. Она откидывается назад и вытягивает шею, словно пытаясь избавиться от неприятного ощущения.

— Прошу прощения. Немного болезненно, да?

— Да.

Анне стоит больших усилий произнести это слово. Ее пальцы впились в черную виниловую обшивку подлокотников.

— Еще одну секунду. — Он издает едва слышный звук, как будто проталкивает что-то.

— О-о-о! — Анна дергается, с трудом сдерживаясь, чтобы не отодвигаться от края кресла.

— Прошу прощения. Еще немного потерпите.

Опять боль и давление. У Анны вырывается стон:

— Перестаньте! Прошу вас!

— Все в порядке.

Опять давление.

— Что вы делаете?

Она поворачивает голову, чтобы посмотреть на него. Он смотрит на свои руки, которые сейчас находятся у нее между ног. Теплой рукой он проводит вдоль лобка и кладет ее на живот, как будто успокаивая пациентку, а в это время смазанная гелем рука продвигается чуть выше.

— Потерпите. Потерпите. Уже почти все.

Следует сильный толчок, и Анна вскидывает руки, сжатые в кулаки. Она кричит:

— А-а-а!

— Почти дошел. Надо чуть-чуть глубже.

Анна пытается сжать ноги, но мешают подставки.

Врач снимает руку с живота и упирает ее Анне в бедро.

— Не шевелитесь, пожалуйста, — говорит он.