Вэл Макдермид: Возмездие

Разумеется, у заключенного не так уж много возможностей обойти то или иное правило — главным образом потому, что он вынужден полагаться только на свои собственные силы. Но у Вэнса с самого начала было весомое преимущество перед остальными узниками. То, что когда-то сделало его самым популярным ведущим на британском телевидении, продолжало действовать и в тюрьме. Он был обаятелен, красив и харизматичен. Принимая во внимание, что до несчастного случая, который и заставил его обратиться к телевидению, Вэнс прославился как спортсмен, он мог претендовать на звание «настоящего мужчины». В своем активе он числил и Георгиевский крест, которым его наградили за то, что он, рискуя собственной жизнью, спасал детей во время серьезной аварии на затянутом туманом шоссе. Возможно, впрочем, что эту награду ему вручили в качестве компенсации за потерянную руку, которой он лишился, когда пытался спасти водителя из искореженной кабины грузовика, но сейчас это уже не имело существенного значения. Сам Вэнс был уверен, что в данный момент в стране нет другого заключенного, который был бы, как он, награжден высшим гражданским орденом за героизм. И это обстоятельство он тоже мог смело считать своим преимуществом.

В основе составленного им плана лежал простой, но действенный принцип: подружись с теми, кто обладает властью изменить твой мир. В эту категорию входили и старосты из числа заключенных, и офицеры-охранники, решавшие, кто из узников достоин тех или иных привилегий, и тюремный психолог, который решал, как тот или иной заключенный отбывает свой срок и встал ли он на путь исправления. Кроме того, Вэнс постоянно искал человека, который мог бы стать ключевой фигурой в его плане.

Так кирпичик за кирпичиком, или, лучше сказать, песчинка за песчинкой, он закладывал фундамент будущего побега. Целое, считал Вэнс, всегда складывается из мелочей. Взять хотя бы электрическую бритву. Он нарочно вывихнул запястье, чтобы иметь возможность пожаловаться на невозможность для однорукого инвалида бриться иным способом. Пригодился ему и закон «О правах человека», благодаря которому Вэнс добился разрешения пользоваться самым совершенным протезом, какой только можно купить за деньги. А деньги у него имелись. Он заработал их еще до того, как его изобличили в качестве серийного убийцы несовершеннолетних девушек, поэтому суд не счел их подлежащими конфискации доходами от преступной деятельности. Власти не сумели наложить на них лапу, и Вэнс воспользовался этим, чтобы приобрести искусственную руку, каждый палец которой управлялся отдельно с помощью нервных импульсов. Искусственная кожа протеза была столь совершенной, что окружающие не отличали его от настоящей руки — особенно на первый, поверхностный взгляд. Только всмотревшись повнимательнее, можно было заметить что-то необычное, а многие ли наделены способностью замечать столь мелкие детали?

Правда, был один момент, когда он едва не поверил, что вся его подготовка пошла насмарку. Впрочем, тогда он об этом не сожалел. К всеобщему удивлению, апелляционный суд отменил приговор в отношении Вэнса. Казалось — еще немного, и он выйдет из тюрьмы свободным человеком, но эти мерзкие легавые подготовили новое обвинение в убийстве прежде, чем он оказался на свободе. И это новое обвинение, как Вэнс и опасался, было достаточно обоснованным. В результате он снова оказался в камере и вынужден был продолжить разработку резервного плана.

Быть терпеливым и тщательно исполнять задуманное было нелегко. Годы летели, а казалось — еще ничего не сделано, но он умел терпеть. Вэнс научился этому, когда поправлялся после несчастного случая, лишившего его всех надежд на олимпийскую медаль и разлучившего с девушкой, которую он любил. Эти нелегкие испытания развили в нем такую силу воли, которой позавидовало бы подавляющее большинство людей. Да и годы тяжелых тренировок, направленных на покорение олимпийской вершины, научили его упорству, выдержке, целеустремленности. Завтра все потраченные усилия должны окупиться. Еще несколько часов, и он поймет, что боролся и страдал не напрасно. Нужно только сделать последние приготовления.

Ну а потом он преподаст кое-кому несколько уроков, и вряд ли его враги когда-нибудь их забудут.

За спинами одетых в белые комбинезоны экспертов-криминалистов тело жертвы было почти невозможно разглядеть, но суперинтендант Пит Рики вовсе не считал, что это очень плохо. Не то чтобы его выворачивало при виде трупа — на своем веку детектив повидал немало крови и жестокости. И все же каждый раз, когда он сталкивался с работой больного извращенного ума, его начинало мутить. Единственное, что он мог предпринять в подобном случае, — это не смотреть на жертву, чтобы ее истерзанное, оскверненное тело не застряло в памяти словно заноза. В противном случае у него появлялось ощущение, будто извращенец добрался до его головы и как следует там похозяйничал.