Алексей Макеев - Чемодан с миллионом

Он торжественно указал на Синцова, который успел подойти к автомобилю и открыть дверцу.

Опустившись на водительское сиденье, Валентин передал мне котомку и облегченно вздохнул. Переведя дыхание, посмотрел возбужденным взглядом.

– Никогда бы не подумал, что в этом пыльном мешке Макар Иваныч действительно хранил доллары. Будем считать, что это его прощальный подарок! – возбужденно произнес он. – Все ж таки в нашей жизни бывают приятные моменты.

– Как говорят умные люди: «Все хорошее или незаконно, или аморально, или ведет к ожирению!» – продекламировал я и тут же добавил: – Мы можем поделить их поровну, а можем открыть совместную фирму. Но у нас еще будет предостаточно времени подумать над этим вопросом. Сейчас мы поедем на Ленинградку и остановимся возле первого попавшегося озера.

– Зачем? – поинтересовался Ершов. – Взгляни на грозовые тучи. У меня нет желания попасть под ливень. Неужели действительно собрался мыть машину?

– В тихом месте пересчитаем, сколько в этой котомке денег. Хотелось бы более внимательно на них посмотреть, – задумчиво отозвался я. – Заодно окончательно определимся, что с ними делать.

У меня появилось дикое желание рассказать им о наличии моих миллионов, но внезапно мое внимание привлек человек, вышедший из подвала.

– Вы там никого не встретили? – указывая на него взглядом, спросил я.

– Какой-то пьяный бродяга спал под рогожкой, – озадаченно ответил Валентин.

– Да какой бродяга? – чуть не выругался я. – Неужели сами не видите? Прилично одетый мужчина. Вам еще крупно повезло, что вышли из этого подвала живыми и невредимыми.

– Ты его знаешь? – спросил Валентин.

Он собирался выдать заранее заготовленную речь, но я его опередил.

– Скорее всего именно у него Макар Иваныч украл доллары, да и погиб от его же руки. Неужели не узнаете? Скрипач, собственной персоной…

Я попросил Валентина Синцова остановить машину где-нибудь в районе Питьевого озера. Аккуратно пересчитав деньги, мы выяснили, что в котомке у Шепелева находилось пять тысяч долларов и еще двадцать пять тысяч в мелких отечественных купюрах. Разумеется, настоящее происхождение этих денег осталось для нас загадкой. В любом случае мы были уверены, что эту тайну Макар Иванович навсегда унес с собой в могилу. Скрипач был единственным человеком, который мог хоть что-то объяснить по этому поводу, но ни у одного из нас не возникло ни малейшего желания с ним встречаться.

– Здесь гораздо меньше денег, чем вы рассчитывали обнаружить, – опираясь на факты, констатировал я. – Но сумма в пределах ста семидесяти пяти тысяч рублей, и даже немного выше, не такая мизерная, чтобы на ваших лицах не было ничего, кроме горького разочарования.

Лукавая ухмылка растянула мои губы.

– Что будем делать, командир? – уныло спросил Павел Егорович. – В потемках мне показалось, что там одни доллары…

– Смотреть надо было лучше, – огрызнулся Валентин. – А то раскричался, как попугай: «Тридцать тысяч долларов! Тридцать тысяч…»

– А вы не обнаглели, мужики? – укоризненно поинтересовался я. – Каждому из вас нужно не меньше года пахать от зари до зари, чтобы столько денег заработать. Почти по девяносто тысяч рублей на брата, ни за что ни про что…

– Ты как считаешь? – изумился Павел Егорович. – Раздели на троих…

– Мне эти деньги не нужны! – не позволив ему договорить, заявил я. – У меня еще есть некоторые накопления. Мне хватит. Тем более в ближайшее время намерен вплотную заняться серьезным бизнесом. Крупный капитал сам начнет липнуть к моим рукам. А у вас жены, дети…

– Спасибо, командир! – огрызнулся Синцов. – Мы с Павлом Егоровичем от всего сердца тебя благодарим! Только и мечтали, как бы ты от своей доли отказался. Теперь словно камень с души свалился…

По вполне понятным причинам я не мог им объяснить, что, поделив между собой мою долю, они оба не только потеряют свою независимость, но непроизвольно станут заглядывать мне в рот, стараясь уловить каждое сказанное мною слово, и при этом, незаметно для самих себя, начнут полностью подчиняться моей воле.

– Когда мы сможем зарабатывать по-настоящему большие деньги, вы, если сочтете нужным, вернете мне долг. А сейчас разделите поровну всю сумму и со спокойной совестью потратьте их на семейные нужды, – категорически настоял я, продолжая строить из себя благородного рыцаря.

Взглянув им в глаза, я увидел в них отблески искренней благодарности.