Кен Макклюр - Донор

— У вас есть какие-нибудь предположения по поводу того, каким образом ей могли пересадить не ту почку?

Девушка покачала головой.

— Я думаю об этом постоянно, с тех пор как все случилось, и понимаю, что все факты говорят об обратном. Из той донорской больницы был отправлен только один орган, так что перепутать ничего не могли. Анализ на тканевую совместимость проводился и в той больнице, и в «Медик Экосс» — результаты полностью совпали. Но я верю тому, что видела своими глазами. Мне доводилось наблюдать больных, у которых произошло отторжение, и Эми была классическим примером пациента, которому пересадили несовместимый орган. И ничто не убедит меня в обратном!

Лиза Фэйрфакс произвела на Стивена большое впечатление. Она вовсе не была эмоциональной, истеричной женщиной. Она была умным, открытым, здравомыслящим человеком.

— И как вы поступили тогда?

— Я пошла к старшей медсестре и высказала ей свое мнение. Но делу не дали хода. Мне посоветовали взять себя в руки, сказали, что я переутомилась и что мне надо подумать, какой вред я нанесу больнице, выступив с «этими дикими необоснованными обвинениями».

— Но вы не отступили?

— Нет, хотя сейчас я иногда думаю, что мне следовало держать язык за зубами, — сказала Лиза, натянуто улыбаясь. — Но нет, я пошла к доктору Кинчерфу и мистеру Джиордано, и попросила их расследовать вероятность того, что Эми Тисдэйл пересадили несовместимую почку.

— И получили ту же реакцию?

— Практически. Они сказали, что такая забота о пациентах делает мне честь, но мои суждения извращены слишком сильной привязанностью к девочке. Отторжение донорской почки, развившееся у Эми, было просто одной из несчастливых случайностей, вроде выпадения неудачной комбинации игральных костей. Вариантов иммунного ответа существует множество, и не все медицина может толком объяснить. Мне предложили взять отпуск — на деле меня просто отстранили от выполнения служебных обязанностей. Руководство продолжало выплачивать мне зарплату, но с условием, что я буду посещать семейного врача и одну старую крокодилицу с фронтальной лоботомией, которая называла себя психотерапевтом. Предполагалось, что она должна «помочь мне справиться с психической травмой», то есть вправить мне мозги и заткнуть рот. Когда я отказалась сотрудничать с крокодилицей и принимать прозак, назначенный мне семейным врачом, — который, по его мнению, был прямой дорогой к внутреннему умиротворению и спокойствию, — меня уволили без рекомендательного письма. И вот теперь я без работы, заперта в четырех стенах с безумной женщиной, которая когда-то была моей матерью, и все яснее понимаю, что дальше будет только хуже. — Договорив, Лиза залпом выпила остатки джин-тоника.

Данбар почувствовал себя неловко. Слова «мне очень жаль» казались неуместными, поэтому он просто кивнул.

— Простите, — сказала девушка. — Мне не стоило говорить такие вещи совершенно постороннему человеку.

— Посторонние люди порой лучше всего подходят для этой цели, — негромко ответил он.

Она чуть улыбнулась, словно радуясь, что кто-то наконец ее понял.

— Знаете, вы создали мне проблему, — сказал Стивен.

— Каким образом?

— Я пришел сюда, ожидая обнаружить медсестру, которая слишком привязалась к своей пациентке, и чьи необоснованные заявления были порождены горем. Но вы оказались совершенно другим человеком. Я верю вам, но, надеюсь, вы понимаете, что все это выглядит очень странно.

— Я уверена в том, что видела.

Увидев по глазам Данбара, что он не удовлетворен ее ответом, Лиза продолжила:

— Я готова поверить, что из больницы отправили совместимый донорский орган и что он прибыл в целости и сохранности и прошел проверку, но ничто на свете не убедит меня в том, что он был пересажен Эми.

— Имя Шейла Барнс что-нибудь говорит вам?

Лиза озадаченно нахмурилась.

— Не думаю, — сказала она.

— Сестра Шейла Барнс…

— Медсестра? Из «Медик Экосс»?

— Да.

— Не припоминаю. Я должна знать ее?

— Да нет, — ответил Данбар, поднимаясь из кресла. — Просто поинтересовался. Спасибо, что согласились встретиться, — вы мне очень помогли. Я очень надеюсь, что у вас все будет хорошо.

— Чему быть, того не миновать, — философски сказала Лиза.

Выйдя на улицу, Стивен застегнул воротник и посмотрел на звезды. Было приятно увидеть наконец чистое небо над головой, но платой за это был легкий морозец — температура опустилась ниже нуля.