Кен Макклюр: Донор

Фрэнк и Джин Тисдэйл держались рядом на протяжении всей похоронной службы и последующего погребения тела дочери на кладбище местной церкви Сан-Манго. Никто из них не бывал здесь с тех пор, как крестили дочь. Они вцепились друг в друга, словно боялись расстаться даже на секунду, и почти с облегчением вздохнули, когда первые комья земли ударились о крышку гроба. От Эми теперь остались лишь воспоминания.

Фрэнк повел свою жену обратно по дорожке, ведущей к автомобильной стоянке, как вдруг она остановилась. Почувствовав, как напряглась ее рука, он поднял глаза, чтобы посмотреть, что привлекло ее внимание. Поодаль среди деревьев стояла женщина. На ней был темный плащ, повязанный шейным платком, но Джин узнала ее.

— Медсестра, — сказала она. — Эта проклятая медсестра! Почему она не оставит нас в покое? Почему продолжает отравлять все вокруг своим ядом?

Фрэнк понимал, что от горя жена вот-вот потеряет рассудок. Он попытался успокоить ее, а затем направился в сторону рощицы. Женщина взмахнула рукой, словно извиняясь, что побеспокоила их, пошла прочь и вскоре совсем скрылась из виду.

— Она ушла, — сказал Фрэнк, возвращаясь к жене.

— Почему она такая настойчивая? — надрывно спросила Джин, едва удерживаясь от слез.

Фрэнк обернулся в сторону деревьев.

— Не знаю, милая, — печально сказал он.

— Кто может ответить, откуда берется хлеб? — спросила Кейт Чепмен, глядя на сидящих перед ней восемнадцать ребятишек. Вверх взметнулся лес рук, лица засветились энтузиазмом. Кейт нравилось работать учительницей, особенно в начальной школе. Было что-то волшебное в том, чтобы находиться с малышами рядом в самом начале восхитительного, полного открытий пути — каковым, по ее твердому убеждению, являлся процесс обучения. Она серьезно относилась к своим обязанностям наставницы детей раннего возраста. Кейт не свойствен был цинизм, заставляющий видеть в них будущих угрюмых подростков, вандалов, превращающих в развалины автобусные остановки, накачавшихся пивом оболтусов, и ворчать, что каждое следующее поколение еще хуже, чем предыдущее. Кейт предпочитала не видеть всего этого в невинных лицах ребятишек, которые сейчас соперничали между собой за ее внимание.

— Керри?

— Из булочной, мисс.

— Хорошо, Керри. А кто-нибудь может нам рассказать, как булочник печет хлеб?

На этот раз не поднялась ни одна рука.

— Давайте подумаем, из чего булочник делает хлеб? — ласково предложила Кейт.

Маленький мальчик в очках, у которых одно стекло было заклеено, чтобы заставить ленивый глаз работать, нерешительно протянул руку вверх, затем опустил ее. Он проделал это несколько раз, украдкой поглядывая по сторонам, словно боялся попасть впросак.

Кейт почувствовала его колебания.

— Да, Эндрю? — ободряюще сказала она. — Давай, попробуй. Как ты думаешь, что должен взять булочник, чтобы испечь хлеб?

— Муку, мисс? — вопросительно произнес малыш, склонив голову набок, и засунул в рот кончик карандаша.

— Правильно, Эндрю, муку.

Мальчик покраснел от удовольствия.

— А теперь скажите, как называется человек, который делает муку, из которой булочник потом печет хлеб?

Кейт повернулась к разноцветным картинкам, висевшим на стене за ее спиной, и выразительно посмотрела на одну, изображающую ветряную мельницу, рядом с которой стоял красный фургон булочника.

Возбужденные ребятишки сразу разгадали подсказку, и вверх взметнулось несколько рук.

— Да, Энни?

— Мельник, мисс Чепмен.

— Мельник, — кивнула Кейт. — Правильно, Энни. А теперь ответьте, что нужно мельнику, чтобы сделать муку? — Она оглядела ряды ребятишек, наблюдая, как они пытаются справиться с заданием. На лицах была написана напряженная работа мозга. Однако когда взгляд Кейт остановился на светловолосой девчушке, сидевшей во втором ряду, она нахмурилась, ощутив внезапное беспокойство. Аманда явно не размышляла над ответом. Ее затуманенный взор был устремлен вдаль, лицо было бледным, а на лбу, кажется, выступил пот.

— Ты хорошо себя чувствуешь, Аманда? — спросила Кейт.

Девочка не ответила, и класс тревожно загудел.

— Аманда! — позвала Кейт.

Девочка повернула к ней лицо, но взгляд по-прежнему оставался отстраненным.

Кейт подошла к ней и обняла за плечи.

— Что тебя беспокоит? — спросила она, опускаясь на колени. Убирая волосы со лба девочки, она на секунду задержала руку. Лоб был горячим.

— Ну, милая, — как можно спокойнее сказала Кейт, — ты плохо себя чувствуешь, да?