Молли Катс - Никто мне не верит

А что было с ней? Она вспомнила свое отчаяние, когда он проигнорировал ее попытку защитить его. Свою боль при мысли, что он заразился.

Но она не могла на этом остановиться, или она будет раздавлена с другой стороны.

Врач выжидательно смотрела на нее, потом она забеспокоилась. Линн видела, как ее плоское лицо задвигалось, потом в движение пришел рот, словно она что-то спрашивала, скорее всего, все ли с ней в порядке.

Но она не могла сказать, что с ней все нормально, если, конечно, не считать нормальным состояние, когда ты видишь, как кто-то говорит и можешь слышать только слово «это», которое повторяется все громче и быстрее, а затем быстрее и тише, по мере того как ты вообще перестаешь что-либо слышать.

— Я сделала чай, — сказала Кара. — Или ты хочешь вина? Если бы я была на твоем месте, я бы умерла от страха. Ложись обратно, ладно?

Линн повиновалась, но потом почувствовала тошноту и села на постели. В больнице настояли на том, чтобы она приняла транквилизаторы, и она до сих пор ощущала неестественную расслабленность, словно легкая невидимая стена отделяла ее от реальности.

Зазвонил телефон. Кара пошла, чтобы ответить.

— Майк Делано, — сообщила Кара, принеся Линн трубку.

— Я слышал, что вы прошли обследование, — произнес Майк.

— Да. Но они сказали, что со мной все в порядке, и я могу уйти. Майк, что все-таки произошло ? Это сделал Грег, это должен был быть он, правда? Как он забрался в квартиру? Откуда взялся енот? Моя квартира…

— В квартире все вверх дном. Но опасность исчезнет, когда слюна высохнет. Он попал внутрь, — продолжил Майк более серьезным тоном, — взломав замок. Вы явно не заметили этого, когда открывали дверь.

— Я не видела. Мне показалось, что что-то было не так…

— Когда?

— После того, как я открыла дверь.

— И вы вошли внутрь! Что, черт побери, с вами происходит?

— Я не была уверена! Теперь я все время нахожусь в состоянии близком к паранойе; если я буду обращать внимание на каждое подозрение, мне придется забиться в детский манеж и никогда оттуда не выходить!

— Быть нервным — это одно. Но интуиция — совсем другое. Вы должны научиться различать их. Ваше выживание зависит…

— Мне кажется, что мое выживание зависит от более активных действий полиции! Теперь-то вы можете начать официальное расследование? Это уголовное преступление.

— Я могу попытаться договориться об ордере на арест за взлом и вторжение в квартиру. Но я могу его не получить. Ничего не было взято. Нет никаких доказательств, что сделал это он.

— Он устроил нападение на меня. Бешеное животное…

— Это не преступление.

— Это смертельное оружие !

— Да-а? Найдите статью закона, в которой это сказано!

— Это не мое дело копаться в статьях! — выкрикнула Линн.

Но он уже повесил трубку.

Грег отпил немного кофе с корицей и решил оставить включенные лампочки на пальме до завтра.

Какое чудесное Рождество.

Он был на ногах с четырех тридцати и он устал, но это была приятная усталость, которая является результатом хорошо выполненной работы.

К этому времени полиция, наверно, уже разбирает детали того, что он сделал — пустая клетка в лаборатории диких животных в Кемп-парке, пропавшие перчатки и остальное, сломанные замки в лаборатории и на входной двери Линн.

Сломанные с нарочитой неловкостью; он хотел убедить их в том, что не мог попасть в квартиру с помощью ключа, после того как она поменяла замок.

Он все еще хранил ключ от прежнего замка, который она сама дала ему. Он лежал в тайнике за туалетным столиком в спальне вместе с игрушками для его проказ, штемпельным клеем, диктофонами, фотоаппаратурой, оборудованием для выполнения дубликатов с ключей и самими дубликатами. Но ключ Линн он хранил в специальной коробочке, покрытой лаком, где лежали те ключи, которые были добровольно и с любовью отданы ему в течение всех этих лет.

Сейчас их было сто восемьдесят семь штук.

Он достал из кармана «тамз» и вытолкнул одну.

Линн не заразилась. Он узнал это от полиции, этот эксперимент принес ему не только информацию, но послужил еще одной цели: доказал, что он может быть полицией для самой полиции.

Это могло пригодиться.

Он допил кофе, вымыл чашку и включил музыку. Быструю и ритмичную, не отвечавшую вкусам миссис Минот, но она уже час назад легла спать. Он был настолько хорошо знаком с ее вечерним распорядком, что узнавал по звукам и запахам что она делает. Ему больше не требовалось пробираться в ее квартиру и прислушиваться к ее храпу.