Крис Муни - В память о Саре

«И завесы секретности, которую он при этом получал», — добавил про себя Майк.

— Я знаю, что отец Джоуна часто и подолгу разговаривал с отцом Коннелли, — сказала она. — Это священник церкви Святого Стефана. Отец Джоуна благосклонно отзывался о нем.

— Отец Джек — следующий в моем списке. Можете добавить еще что-то? Что угодно, любая мелочь может оказаться полезной.

Но Майк уже понял, что тянет пустышку.

— Я уже рассказала все, что знала. Та сторона натуры отца Джоуны, которая причинила боль этим девочкам и хранила их вещи под полом в его спальне… с этой стороны я его совсем не знала. — Она пожала плечами. — Мне очень жаль.

— Ну что же, не буду вас отвлекать от уборки, — сказал Майк и встал. — Еще раз спасибо, что уделили мне время.

Возвращаясь домой, Майк позвонил Нэнси на сотовый и оставил сообщение с кратким пересказом своей беседы с Терри Рассел, после чего заехал в «Маккензи-маркет». Заведение обрело поистине бешеную популярность после того, как три года назад местный парень купил здесь лотерейный билет и выиграл по нему тридцать миллионов долларов. В универсаме был и небольшой гастроном, в котором продавались итальянские деликатесы и мясные полуфабрикаты, а по утрам — бутерброды на завтрак.

Майк заказал яичницу, бутерброды с ветчиной из цельного пшеничного хлеба и кофе, после чего купил воскресные номера «Глоуб» и «Геральд». Вернувшись в грузовичок, он принялся поглощать бутерброды, водрузив на руль «Глоуб», в спортивном разделе которой слишком много внимания, на его взгляд, уделялось бейсболу. С другой стороны, сезон был в самом разгаре, так что удивляться нечему. Десять минут спустя, отложив газету на пассажирское сиденье, он заметил группу подростков, идущих по Делани с пластмассовыми битами и мячами в руках. Наверное, собрались в Раггер-парк. По вечерам там делать нечего, если только вам срочно не понадобилась доза, а по утрам рядом со скамейками или в укромных местечках за кустами, где шлюхи принимали клиентов, землю усеивали использованные презервативы, сигаретные окурки и пустые бутылки из-под спиртного.

Парк не всегда был таким. Когда Майк был маленьким — строго говоря, совсем недавно, верно? — летом там давали концерты местные группы. Здесь он играл в футбол, и самым страшным, чего стоило опасаться, было битое стекло. Как-то летом — это было последнее лето, которое он провел с матерью, — Майк упал на зазубренное донышко пивной бутылки и раскроил себе коленку. Боль была такой сильной, что он не сомневался — осколок пропорол ногу насквозь.

Ехать домой на велосипеде он не мог, поэтому Билл и этот худой, жилистый придурок Джерри Нительбалм повели его к «Маккензи». Мистер Демаркис, сосед Джерри, увидел его кровоточащую рану и приказал ему забираться на заднее сиденье машины. Билл поехал с ними.

Поскольку Майк был несовершеннолетним, то врачам, чтобы начать лечение, требовалось письменное разрешение кого-то из родителей или опекуна. Он полчаса названивал домой, но мать упорно не брала трубку.

— Она говорила, что весь день будет дома, — сказал Майк Биллу.

— Тебе придется позвонить отцу.

— Ты спятил?

— А ты что, собрался сидеть здесь до ночи? Смотри, кровь течет и течет.

Билл позвонил в гараж, попросил к телефону Кадиллака Джека и объяснил ему ситуацию. Через пятнадцать минут в больнице появился Лу. Лицо его побагровело, когда он выслушал от Билла историю несчастного случая в парке, хотя Билл и налегал на словосочетание «несчастный случай».

— Сколько раз я говорил тебе не играть там, потому что в траве полно битого стекла? — осведомился Лу. — Колено ты загубил, это ясно. Так что осенью — никакого футбола в лиге Уорнера.

Билл заявил:

— Это я во всем виноват, мистер Салливан. Майк не хотел идти, но я его уговорил.

— Катись-ка ты домой, Билли! — отрезал Лу.

Билл приостановился в дверях перевязочной, повернулся и, прежде чем выйти, обращаясь к Майку, прошептал:

— Мне очень жаль.

Двумя часами позже, с раной, стянутой скобками, и забинтованным коленом, Майк, опираясь на костыли, смотрел, как Лу отделяет три стодолларовые банкноты, чтобы оплатить больничный счет. Когда Майк с трудом вышел из дверей, на ступеньках его поджидал Билл со своим отцом.

— Салли, — спросил мистер О'Мэлли, — как твое колено?

Вместо сына ответил Лу:

— Несколько порезов, но глубоких. Ему чертовски повезло, что он не лишился колена.

— Несчастный случай, что тут поделаешь, — примирительно сказал мистер О'Мэлли и повернулся к Лу: — Ты ведь помнишь, как было в наше время, а? Как ты валял дурака на пруду Салмон-Брук, поскользнулся и сломал запястье? А тебе было уже шестнадцать. Помнишь?