Крис Муни - В память о Саре

— Мама советовала мне никогда не упускать возможность полюбоваться закатом. Никогда не знаешь, когда он станет последним для тебя.

— Ты, случайно, не ирландская католичка?

Сэм рассмеялась. Майку пришелся по душе ее заразительный смех и то, как внутри у него потеплело. И тут ему пришла в голову одна мысль, от которой в горле пересохло, а сердце учащенно забилось.

«Ни за что, — прошептал внутренний голос. — Ни за что на свете».

Но сейчас было лето. Он отдыхал и веселился, да и настроение было подходящим, так почему бы и нет?

— Закат лучше смотреть с берега, — сказал он. — Хочешь прогуляться?

— Конечно.

Она жила в Ньютоне, в городе, который у него всегда ассоциировался с деньгами и статусом. Ее родители были адвокатами, получившими образование в Гарварде, и работали в одной конторе в деловой части Бостона. Отец предложил ей попробовать себя в качестве офисного служащего. Интернатура в адвокатской фирме будет хорошо выглядеть в резюме, сказал он.

— А что привело сюда тебя? — Она и впрямь выглядела бы уместнее где-нибудь в Виньярде.

— То, что мой отец никогда здесь не бывает. А тебя?

Единственная вещь, которую Майк точно знал о себе, — он не умеет притворяться. Поэтому он сказал ей правду.

В сентябре он намеревался бросить муниципальный двухгодичный колледж и заняться строительным бизнесом, и не с кем-нибудь, а с тем самым Уильямом О'Мэлли, у которого прыщавая задница. Майку нравилось работать руками. Именно это умение позволило отцу Билла, не имея университетского диплома, обзавестись хорошим домом, несколькими автомобилями и новеньким снегоходом «Ски-Ду», который он менял каждые три года. Какой смысл влезать в долги, чтобы ходить на занятия, когда в результате получаешь работу, которая вселяет чувство неудовлетворенности и опустошения?

— Мои поздравления, — сказала она.

— С чем?

— С тем, что ты — настоящий. Что уже в возрасте восемнадцати лет ты знаешь, кто ты есть на самом деле, чего хочешь от жизни, и имеешь мужество стремиться к этому.

Большинство людей всю жизнь делают вид, что им нравится работа, которую они ненавидят.

Через три недели они уже спали вместе. Прошли годы, но Майк все равно помнил во всех подробностях, как выглядела Сэм, когда раздевалась, а вокруг нее ветер раздувал занавески; прохладный воздух, наполненный запахом морепродуктов, долетавшим из кафешки на первом этаже; первое прикосновение, которое казалось ему ударом тока; то, как она смотрела ему в глаза в самый последний, кульминационный момент, когда от счастья у него заходилось сердце, и он знал, что она делит с ним не только плотские удовольствия.

Это не должно было закончиться никогда, но все-таки закончилось в последнюю неделю лета. Джесс вернулась из Ньюпорта вся в слезах и заявила, что совершила ошибку и хочет, чтобы они вновь жили вместе. И он сказал «да».

Майк выждал, пока Сэм уедет в колледж, прежде чем сообщил ей, что между ними все кончено. Он сделал это по телефону, а когда она спросила почему, ответил, что возвращается к Джесс. Она ему не поверила. Когда же она продолжила донимать его звонками, он перестал отвечать на них. Может, он просто боялся признаться себе в том, что совместная жизнь с Джесс была удобной, знакомой и предсказуемой. И разве можно было всерьез рассчитывать на то, что кто-нибудь вроде Сэм надолго задержится рядом с рабочим парнем без диплома? Он собирался вернуться к жизни в Белхэме, а Сэм… что ж, она могла идти на все четыре стороны.

Однажды воскресным утром, около шести часов, Майка разбудил грохот — это Сэм барабанила в двери. Он стал умолять Лу, чтобы тот не вздумал открыть ей.

— Майкл, не каждый день отдаешь другому человеку кусочек своей души. Если тебе в высшей степени наплевать на это, то, по крайней мере, имей мужество посмотреть мне в глаза и объяснить почему.

Сэм прождала пять минут, после чего запрыгнула в джип и умчалась вниз по улице.

— Огонь-девка, — с ухмылкой заметил Лу. — Наверное, с ней было нелегко, а? С такими вот энергичными особами это часто случается.

— Мистер Салливан?

Женственный голос принадлежал худому как щепка молодому человеку двадцати с чем-то лет в черных брюках и черной же рубашке. Кожу его покрывал сильный загар, и, хотя Майк не считал себя знатоком в таких вопросах, его брови были или выщипаны, или подведены. Такой нот у них был странный вид.

— Здравствуйте, — сказал молодой человек, протягивая ему руку. Его пожатие было таким же твердым, как мокрая туалетная бумага. — Я — помощник Сэм. Меня зовут Энтони. Простите, что заставили вас ждать, но у нас тут сегодня небольшое столпотворение. Следуйте за мной, пожалуйста.