Роберт Мазелло - Зеркало Медузы

А вдруг этот Янтцен был где-нибудь рядом, подумала Оливия. Она бросила паспорт обратно в сумку и перегнала «пежо» из леса на пригорок у дока. Это место давало ей хороший обзор. Заглушив двигатель и выключив фары, она с удивлением обнаружила перемены в своем физическом состоянии. Ее руки и ноги начинали деревенеть. В груди, несмотря на теплый салон машины, разрастался холод, а в животе — ощущение гнетущей пустоты. Она поняла, что пережитые бурные события вгоняют ее в шок. Пока она сражалась за свою жизнь и выискивала безопасное место, ее тело, подчиняясь инстинктам, вырабатывало адреналин. Однако теперь, когда Оливия обезопасила себя — пусть даже условно и на какое-то время, — ее сознание испытывает воздействие психической травмы. В салоне машины было тепло и сухо, ствол пистолета не сверлил ей щеку, но сердце трепетало все больше, и дыхание становилось коротким и поверхностным.

Всего лишь полчаса назад ей угрожала смерть. Чтобы спасти свою жизнь, она убила человека — отъявленного мерзавца и тем не менее человека. Впрочем, она и сама едва не погибла. Ее мысли теннисными мячиками метались между этими двумя полюсами. Холодное пятно в груди разрасталось. Рядом лежала сумка с лекарствами, однако Оливия не имела понятия, для чего они предназначались. Она покопалась в бардачке, осмотрела карманы дверей и наконец нашла под водительским креслом спасительное средство. То была старая поцарапанная фляга. Отвинтив крышку, она почувствовала аромат хорошего ирландского виски. Оливия сделала глоток, затем другой, и теплота алкоголя расцвела в ней, словно роза. Она закрыла глаза, замедляя дыхание и позволяя чувству холода рассеяться. В лесу заухала сова, напомнив ей о Глауке, который ждал дома. Она представила себе свою маленькую квартиру во Флоренции, и ей безумно захотелось туда.

Увидев в зеркале заднего вида свое пепельно-серое лицо, Оливия встряхнула головой, отбросила прочь надуманные страхи и пощипала пальцами щеки. Обморок был бы непозволительной роскошью. Не в такой момент, не теперь, когда Дэвид и Асканио находились в логове врага. Не сейчас, когда требовалось завершить возложенную на них миссию. Она знала Дэвида. Она знала, что он не сдастся. На кону стояла жизнь его сестры. За краткое время их знакомства она поняла, какой нежной и крепкой была их родственная связь. Оливия еще раз приложилась к фляжке и сделала большой глоток. Она не считала себя религиозной женщиной. С некоторых пор церкви стали для нее экскурсионными объектами, а не местом для обращения к богу. Но она вдруг начала молиться. Не Иисусу и богоматери Марии, а чудесным и добрым силам вселенной, в которые она верила.

Глядя на темный лес, Оливия шептала просьбы. Она впервые желала так яростно и страстно. Только бы Дэвид вернулся живым и здоровым. Потому что будет нечестно, думала Оливия, если это чудесное начало, о котором она так долго мечтала, завершится скорым и ужасным концом. Волна негодования нахлынула на нее — ничего необычного для женщины с ее характером, — и это ощущение было очень ободряющим. Ей показалось, что она снова стала собой. Иногда люди недооценивают положительные стороны собственного негодования.

Вернувшись в спальную комнату, Дэвид помог Асканио перетянуть жгутом простреленную ногу. Тот уже сделал из ножки стула грубую шину и закрепил ее на сломанной кости. На кровати лежало мертвое тело, завернутое в окровавленную простыню. Асканио увидел «Медузу», висевшую на груди Дэвида, и одобрительно хмыкнул.

— Bene! Хорошо!

Его взгляд перешел на окровавленную саблю, которую Дэвид сунул за пояс.

— Ты прикончил его?

— Да.

— Он мертв?

— Мертвее не бывает.

Асканио посмотрел ему в глаза, словно хотел убедиться в искренности его слов.

— Нужно было рассказать мне о нем… перед тем, как мы поехали сюда.

Асканио кивнул головой.

— Маркиз посчитал это излишним. Он боялся, что такая информация окажется для тебя слишком тяжелым и невыносимым грузом.

— Не стоит недооценивать людей, — сказал Дэвид. — Особенно тех, кто помогает вам.

— Признаю свою ошибку, — ответил Асканио. — Больше такого не повторится.

Сунув в рюкзак серебристый венок, он закинул руку на плечо Дэвида.

— Теперь пора выбираться из этого проклятого места.

Он сильно хромал. Дэвид поддерживал его, как мог. Вот так, бок о бок, они спустились с башни, постоянно оставаясь начеку и ожидая появления Эмиля Риго. Когда они проходили через геральдический зал, Асканио остановился над обезглавленным телом Линца, которое лежало в вязкой луже загустевшей крови. Полы халата раскинуты в стороны, словно крылья летучей мыши.