Эрик Ластбадер - Кайсё

Когда они открыли глаза, серый дневной свет цвета старой устричной ракушки заполнял комнату.

— Мой детектив. — Маргарита улыбнулась и нежно его поцеловала. Они медленно освободились друг от друга, как бы не желая разрушать ту ауру, которая, подобно ночной тени, защищала их от превратностей и суровых испытаний реальной жизни.

Когда они принимали вместе душ, Маргарита сказала:

— Я говорю себе, что прошлая ночь была как загул, утоление голода и была неизбежной после всех бед, свалившихся на меня, и из чувства благодарности к тебе.

— И ты этому веришь?

— Нет, — сказала она, смывая мыло со своего тела. — Но я хотела бы верить. Это сделало бы будущее более простым.

Она хотела выйти из-под душа, но он обнял ее, повернул лицом к себе. Его настоящая рука закрыла большое черно-синее пятно на ее бедре. Она схватила его биомеханическую руку и прижала ее к своей груди.

У них не было другой одежды, кроме той, в которой они приехали. Пуговицы рубашки Кроукера рассыпались по полу как подтверждение того, что страсти прошлой ночи не были сном.

— В городе должно быть какое-либо заведение, где мы могли бы купить джинсы и рубашки, — заметила Маргарита.

Кроукер смотрел, как она надевает белье.

— Ты никогда не вернешься домой, правда?

Она посмотрела на него.

— Как я могу? Старой Маргариты больше нет.

— По-моему, проблема в том, что Тони не знает этого, и ты никогда не сможешь убедить его, что это правда.

— Не беспокойся о Тони, — ответила Маргарита, надевая туфли.

— Я не думаю, что у кого-либо из нас сейчас был выбор. Пара его молодчиков провела эту ночь по другую сторону дороги.

Маргарита пересекла комнату и выглянула в окно.

— Черный «таурус» слева от заведения «Цыплята и дары моря».

— Да, — заметила она, — рядом с ним теперь появился «линкольн таурус». — Она повернулась к нему: — Пойдем, если ты готов.

На улице им в спину подул прохладный мокрый бриз со стороны моря. Он шевелил еще мокрые волосы на голове Маргариты. Когда они переходили пустынную улицу, открылись передние дверцы «тауруса» и из него вышли те двое, которых видел Кроукер прошлым вечером. С удовольствием он отметил, что их одежда была так же измята, как и его, и что они и наполовину не были так спокойны, как он сам.

Тот, который купил кофе и бутерброды, подошел к «линкольну», открыл заднюю дверцу. Оттуда выпрыгнул Тони де Камилло. Он встал, слегка расставив ноги, и стал поправлять манжеты своей рубашки. Его глаза следили, как Маргарита и Кроукер направились в его сторону.

Кроукер испытывал странное, почти сверхъестественное чувство, как будто он оказался в центре перестрелки двух враждующих сторон на Дальнем Западе, завершавшей дикую и грубую историю, полную ненависти и мести.

Когда они наполовину перешли дорогу, двое парней двинулись им навстречу, но Тони Д. повернулся и тихо сказал что-то. Они остановились, уставившись на Кроукера. Их руки свободно висели по бокам. Он чувствовал, что они проклинают его за длинную, утомительную ночь.

Маргарита повернулась к Кроукеру и, повторяя действия мужа, сказала:

— Оставайся здесь. Дай мне самой все урегулировать с Тони.

Маргарита понимала, что ею руководила не столько храбрость, сколько внутреннее ощущение здравого смысла. Тони нашел ее. Ей было совершенно ясно, что самое худшее в этой ситуации — это позволить им встретиться всем вместе: Тони с его парнями и ей с Кроукером. Тогда ситуация определялась бы в мужском стиле: за сильной ссорой почти неизбежно последовало бы насилие. Она не могла позволить этого.

— Детка, — сказал Тони. Его темные глаза переместились с лица Маргариты на Кроукера. — Ты провела ночь с этим типом?

— Какое тебе дело?

— Иисус Христос! Потому что ты моя поганая жена, вот какое дело.

Он не сказал «потому что мы женаты». Это многое объясняло в характере их отношений.

— Тогда смотри на меня, — резко заявила Маргарита, — а не на него.

Его глаза переметнулись на нее.

— Есть проблемы, которые необходимо решить.

— Мы их решим.

— Ты ушла от меня. Ты спрятала ребенка.

— Франсину! — Она вышла из себя, кричала так, что ее слышали Кроукер и головорезы Тони. — Нашу дочь зовут Франсиной!

— Да, да. — Его губы сжались. — Я найду, куда ты ее спрятала. Думаешь, не смогу?

Маргариту удивили происшедшие в ней перемены. Его обычные запугивания лишь укрепляли ее решимость.

— О, я не сомневаюсь в этом. Но к тому времени найду для нее другое место. И я буду делать так снова и снова. — Она покачала головой. — Неважно, что ты думаешь теперь, Тони, но ты ее никогда не получишь. И знаешь, чем упорнее ты будешь пытаться заполучить ее, тем больше она будет ненавидеть тебя, и тогда для тебя все будет потеряно.