Эрик Ластбадер - Цзян

Он двинулся, Блисс — за ним следом, как тень.

— Верзила Сун приведет нас прямо к Ничирену.

Из-за того, что произошло в доме Лантина, Даниэла дважды пропустила связь с Химерой: надо было хорошенько разобраться в документах, которые она прихватила с собой, уходя. Свора ищеек, расследующих обстоятельства смерти товарища Лантина, также отрывала ее от дела. Они обнаружили записку, которая была напечатана на машинке Лантина, где говорилось, что операция «Лунный камень» проводилась сумасшедшим генералом, поставившим мир на грань атомной войны, что все люди, помогавшие этому параноику, сейчас находящемуся на излечении в институте Сербского, должны разделить с ним ответственность.

«Только сейчас я понял, — так заканчивалась записка, — во что чуть-чуть не обошлась Советскому Союза моя слепота. Я не хочу жить с грузом такой вины». Внизу листка стояла завитушка, которой Лантин всегда расписывался. Даниэла аккуратно скопировала ее с одного из документов.

Ищейки, конечно же, были идиоты и не усомнились в подлинности подписи. Но даже если бы они были умнее самого Лантина, то и в этом случае они не могли бы заподозрить, что это Даниэла спровадила его на тот свет. Документ, заверенный собственноручной подписью, оказывал на них магическое воздействие, как огонек свечи на мотыльков. Чертовы бюрократы! - подумала Даниэла.

Что касается тех досье, которые она унесла из кабинета Лантина, то сначала ей показалось, что они могли представлять интерес скорее для бытописателя, нежели для шпиона. Ее не удивило, что у представителей московской политической элиты оказалось столько мелких и не очень мелких грешков. Ее удивило, что Лантину удалось собрать такую массу конкретных фактов.

Но, немного поразмыслив, она смекнула, что и этот материал можно пустить в дело. Теперь ей стало ясно, каким образом Лантин смог так быстро продвинуться по служебной лестнице: он играл на слабостях власть имущих. Теперь ей надо не теряться, а поскорее внедряться в нишу, освобожденную Карповым и Лантиным. Учитывая ее опыт разведывательной работы, это не составит для нее особых трудов.

Тем не менее, прошло несколько дней, прежде чем она смогла установить связь с Химерой. И когда она узнала последние новости, то пожалела, что позволила внутренним проблемам занимать ее столь долгое время.

То, что сообщил ей Химера, имело первостепенную важность. Секреты Камсанга, оказывается, были связаны вовсе не с очисткой морской воды.

— Проект явно военный по своему назначению, — услышала она электронный голос Химеры, — и враждебный по ориентации. Его секреты надо выведать, и как можно скорее.

Да, - подумала Даниэла, обрывая связь задолго до истечения девяностосекундного лимита, — мы их выведаем. И у нас теперь есть для этого время.

Несколько часов спустя, уже в кровати, она закрыла глаза и удовлетворенно вздохнула. Безумная операция «Лунный камень» будет свернута, так же, как и марионеточная война руками вьетнамцев.

Я была права, - подумала она. — Ключ ко всему — Гонконг, и я внедрилась в самое сердце колонии. Я попала как раз в то место, где мне и следует быть.

Она задумалась об опасности, свернувшейся, подобно гремучая змея, где-то в недрах Камсанга, и вздрогнула. Лантин с Карповым чуть-чуть не разбудили эту гадину. Но об этом никто не узнает. Опасное оружие, сработанное на Камсанге, все еще дремлет.

Даниэла намеревалась сделать все, чтобы оно никогда не пробудилось.

Маслянистая вода сонно плескалась у деревянных мостков. Плавучий город хокка поскрипывал оснасткой. Прямо за скопищем джонок покачивались на воде красные, желтые и изумрудные огни ресторана «Джумбо». Последний из яликов отчалил от его борта, увозя полуночных гуляк на берег.

Цунь Три Клятвы сидел неподалеку от бушприта своей джонки. Он только что поднялся сюда по трапу из нижней каюты, где занимался любовью с Неон Чоу. Она хотела, чтобы он остался с ней, разомлевшей от секса. Цунь сделал вид, что уступил ее просьбам, прижался к ее потному, скользкому боку, чувствуя тяжесть ее ноги на своем колене. Но как только ее дыхание замедлилось и стало более размерным, он освободился от ее объятий, вылез из постели и поднялся на палубу.

Переведя взгляд на корму, он увидел, как трое его сыновей, переговариваясь, разматывают лески, плетут трал и готовят рыболовные снасти. Хорошие дети, - подумал он. — Я не хочу кого-нибудь из них потерять. И тут же быстро отвернулся, уставившись в темную морскую гладь. Клянусь духом Белого Тигра, я не хочу терять их не из отцовского эгоизма. Просто я их люблю.