Эрик Ластбадер - Цзян

— Они все в одной компании, — сказал Сойер. — Ынг, Гао и Блустоун.

Преподобный Чен поднял на него глаза.

— Вы уже предприняли какие-либо действия?

Сойер покачал головой.

— Я уже говорил, Почтенный Чен, что первым человеком, которому я об этом сообщаю, являетесь вы. Я решил, что это просто мой долг, поскольку Питер Ынг — член вашей семьи.

Они сидели в кабинете Преподобного Чена в районе Сай Йин-Пун на Острове.

Когда Преподобный Чен заговорил снова, то на тему, внешне не связанную с их разговором.

— Я слыхал, что вы недавно были на Свадьбе Духов.

Сойер кивнул.

— У моей дочери Мики. Она умерла, когда ей было восемнадцать месяцев.

— Это очень печально. Тяжелая судьба для такой крохи. Но теперь, соединившись с другим духом, она счастлива.

— Наконец-то.

Старики обменялись взглядами, будто впервые увидев друг друга в новом свете.

— Очевидно, мистер Сойер, мой племянник нанес огромный урон вашей фирме?

Разговор внезапно стал хрупким, как стекло.

— Пустяки, по сравнению с тем разочарованием, которое он принес вам.

— Ценю ваше сочувствие, но меня волнуют размеры ущерба, который он причинил фирме «Сойер и сыновья».

— Чтобы точно подсчитать размеры ущерба, — осторожно заметил Сойер, — потребуется время. — Он сделал паузу. — И мне может потребоваться ваша помощь.

Преподобный Чен, казалось, ждал этих слов.

— Вы ее получите, стоит вам только попросить.

Сойер поклонился.

— Глубоко польщен, Почтенный Чен.

Шанхаец поднял глаза.

— Как насчет наказания?

— Преступление совершено против всего Гонконга. Наказание должно соответствовать тяжести проступка. Во всяком случае, я так считаю.

Преподобный Чен испытующе посмотрел на Сойера.

— Значит, вы не видите необходимости сообщать о случившемся в спецотдел?

— На ваше усмотрение. — Сойер понимал, что рискует, и сердце его екнуло в груди.

Чен кивнул. Смешно семеня своими маленькими ножками, он пошел к письменному столу и положил фотографию, которая была у него в руке, в ряд с другими. Еще раз внимательно посмотрев на них, он повернулся к Сойеру.

Он увидел перед собой доброго человека с открытым лицом, в котором сквозил не только большой ум, но и искреннее чувство. Насколько китаец мог разбираться в лицах европейцев, это было лицо союзника.

— Мое суждение таково, мистер Сойер. Пусть китайцы позаботятся о китайцах, а тай-пэни о тай-пэнях.

Сойер сделал шаг вперед и поклонился.

— При всем моем уважении к вам, я бы хотел высказать и свое предложение.

— Пожалуйста.

— Давайте накажем их вместе. Пусть это наказание, о котором мы сейчас договоримся, будет нашим первым взносом в складывающиеся между нами отношения делового партнерства и личной дружбы.

Преподобный Чен позволил себе внутренне улыбнуться сквозь слезы, которые лил в душе по своему племяннику. Клянусь Буддой, - подумал он, — с этим варваром можно иметь дело.

Главный офис Верзилы Суна находился на фабрике игрушек. Там из красного, зеленого, желтого и голубого пластика мастерили крохотных самураев, хотя, возможно, эти чистые цвета, столь любимые китайцами, и не очень соответствовали теме.

Вдоль прямых как стрелы проходов стояли гигантские коробки, в которых лежали миллионы крохотных рук, ног, торсов и голов. Мечи и подставки под ноги находились в конце прохода, потому что их приделывали последними.

Китаянки в возрасте между тринадцатью и шестнадцатью годами, одетые одинаково, с одинаковыми косыночками на голове, сидели на жестких стульях и добавляли каждая свою деталь к свирепым воинам, движущимся мимо них на конвейере.

Хотя, возможно, у хозяина и были средства для того, чтобы оснастить эту фабрику — да и другие фабрики такого рода — новейшими сверкающими роботами, это было бы просто непрактично. Человеческий труд здесь стоил гораздо дешевле автоматики.

Человек из триады Суна с щетинистыми волосами и колючим взглядом заметил Джейка на подходе к фабрике. Он встретил его в дверях и проводил сквозь шумный цех.

Верзила Сун его ждал. Чай уже заваривался. Пара драконов — один зеленый, другой золотой — симметрично переплетенные над шкафчиком из камфарного дерева, смотрели на него своими рубиновыми глазами. Дымились сандаловые палочки, наполняя неповторимым запахом тесно заставленный мебелью офис.

Деревянные пластины жалюзи впускали с улицы тонкие полоски света. Свет здесь зажигался только вечером, о чем Джейк знал из собственного опыта. Но даже при свете чернильно-черные тени жили во всех углах. Драконы, как сказал Суну его фэншо, предпочитают сумрак, и хозяин офиса хотел им угодить. Он верил в этих своих личных стражей с неистовостью фанатика. Людей, которые им не нравились, он и на порог не пускал, советуясь с фэншо по поводу всех своих потенциальных деловых партнеров.