Эрик Ластбадер - Возвращение Борна

Однако было в нем что-то еще. Вот только что? Борн несколько мгновений самым внимательным образом изучал профиль мужчины и только тут понял, в чем дело. Перед его внутренним взглядом возникли черты того самого человека, который набросился на него в пещере, расположенной в лесу неподалеку от поместья Алекса Конклина. Очертания ушной раковины, смуглый цвет лица, завитки волос...

Господь всемогущий, ведь это тот самый человек, который стрелял в него в университетском городке, который едва не убил его в пещере Манассаса! Как же ему удалось проследить Борна досюда? Ведь Борн обвел вокруг пальца целую армию агентов ЦРУ и мелкотравчатых шерифов, но, выходит, ни разу не заметил этого сталкера, постоянно висевшего у него «на хвосте». По телу Борна пробежал холодок. Что же это, в конце концов, за человек?

Он понимал, что существует только одна возможность узнать ответ на этот вопрос. Опыт подсказывал ему, что, когда имеешь дело с безупречным противником, самое лучшее средство — сделать то, чего он ожидает от тебя меньше всего. Борну еще никогда не случалось встречаться с врагом столь опасным, как этот. И сейчас он понимал, что оказался на некоей чуждой, запретной территории.

Он встал со скамьи, медленно пересек аллею и уселся рядом с мужчиной, азиатское происхождение которого уже не вызывало никаких сомнений. Незнакомец не проявил никакого интереса к его появлению. Казалось, он вообще не обратил на него внимания. Мужчина по-прежнему смотрел на мальчика. Мороженое подтаяло, и отец заботливо перевернул вафельный рожок в руке сына.

— Кто вы? — спросил Борн. — Почему вы хотите меня убить?

Мужчина, к которому был обращен вопрос, смотрел вдаль, будто не замечая присутствия Борна.

— Какая идиллическая картинка! — невпопад ответил он, и в голосе его прозвучала горечь. — Вот только знает ли ребенок, что отец может покинуть его в любой момент?

Звуки его голоса заставили Борна поежиться. Где он слышал эти интонации? Борну почудилось, будто его вытащили из мрака на ослепительный солнечный свет.

— Неважно, насколько сильно вам хочется меня убить, — сказал Борн. — Здесь, при людях, вы все равно не сможете со мной ничего сделать.

— Мальчику всего шесть лет. Он еще слишком мал, чтобы разбираться в жизни, чтобы понять, почему его бросил отец.

Борн непонимающе мотнул головой.

— Что заставляет вас так думать? С какой стати отец должен его бросить?

— Интересный вопрос, особенно когда он звучит из уст отца двоих детей. Джеми и Алиссон — их ведь так зовут?

Борн уставился на собеседника, испытав ощущение, как будто его пырнули ножом. Внутри его смешались ярость и страх, но на поверхность он позволил подняться только ярости.

— Я не стану вас спрашивать, каким образом вам удалось узнать так много обо мне, скажу лишь одно: решившись угрожать мне расправой с моей семьей, вы совершили смертельную ошибку.

— О, этого вы можете не опасаться, — просто ответил Хан. — У меня нет ровным счетом никаких планов относительно ваших детей. Мне просто стало любопытно, что почувствует Джеми, когда однажды вы исчезнете навсегда?

— Я никогда не брошу своего сына и сделаю все, что в моих силах, чтобы вернуться домой целым и невредимым.

— Ваша горячность кажется мне странной, тем более что однажды вы уже бросили свою семью — Дао, Джошуа и Алиссу.

В душе Борна стал неудержимо нарастать страх. Его сердце гулко колотилось, в груди возникла режущая боль.

— Что вы такое говорите? С чего вы взяли, что я их бросил?!

— Конечно, бросили, а как же иначе это можно назвать? Бросили на произвол судьбы, обрекли на смерть, разве не так?

Мир поплыл перед глазами Борна.

— Как вы смеете! Они погибли! Их у меня отобрали, и я никогда не предам их память!

Губы Хана искривились в подобии улыбки, как если бы он испытывал торжество оттого, что одержал победу над Борном, сумев перетащить его через некий невидимый барьер.

— И не предали даже тогда, когда женились на Мэри? И после того как на свет появились Джеми и Алиссон? — В его голосе все так же слышалась горечь, а тон был напряженным, будто он боролся с чем-то спрятанным глубоко в душе. — Вы попытались воспроизвести своих прежних детей в лице новых. Вы даже дали им имена, начинающиеся на те же буквы!

Борну казалось, что он сейчас потеряет сознание. В ушах у него звенело.

— Кто вы? — проговорил он придушенным голосом.

— Меня называют Хан, а вот кто — вы, Дэвид Уэбб? Я не исключаю, что профессор лингвистики способен не заблудиться в лесу, но вот чему он не обучен совершенно точно, так это — искусству рукопашного боя, умению сплести и поставить вьетконговскую сеть-ловушку, воровать машины. Кроме того, ему вряд ли удалось бы столь мастерски уходить от преследования целой армии агентов ЦРУ.