Эрик Ластбадер - Возвращение Борна

— Я не стану тебя убивать, — проговорил незнакомый голос возле его уха. — По крайней мере, сейчас.

Борн попытался нанести удар локтем назад, но в ответ получил сильный тычок коленом в и без того болевшую почку. Он удвоил усилия, пытаясь вырваться из мертвой хватки, но прут только сильнее вдавливался в его горло, лишая воздуха, причиняя невыносимые страдания.

— Я бы мог убить тебя сейчас, но я не стану, — продолжал тем временем голос. — Но я сделаю это позже, на свету, чтобы смотреть в твои глаза, когда ты будешь умирать.

— Неужели было необходимо убивать двоих невинных людей, чтобы добраться до меня? — прохрипел Борн.

— О чем ты толкуешь?

— О тех двоих, которых ты пристрелил там, в доме.

— Я не убивал их. Я никогда не убиваю невиновных. — Раздался смешок. — А с другой стороны, вряд ли можно назвать невиновным хотя бы одного человека, так или иначе связанного с Александром Конклином.

— Но ты ведь сам загнал меня сюда! Ты стрелял в меня, чтобы я бросился за помощью к Конклину, так что ты мог...

— Прекрати пороть чушь! — произнес голос. — Я всего лишь проследил за тобой до этого места.

— В таком случае откуда ты знал, по какому адресу вызвать полицейских?

— На кой черт мне вызывать полицейских? — раздался грубый шепот.

Хотя Борн и был ошеломлен тем, что услышал во время этого странного разговора, он сумел немного расслабиться, чуть отклонив голову назад. Благодаря этому между его кадыком и железным прутом появился небольшой зазор. Воспользовавшись этим, Борн резко крутанулся на носках, одновременно с этим опустив одно плечо вниз, и ребром ладони нанес противнику резкий удар пониже правого уха. Тот обмяк, и прут со звоном покатился по полу пещеры.

Борн сделал несколько глубоких вдохов, пытаясь восстановить дыхание, но от недостатка кислорода голова его все еще кружилась, а перед глазами плыли красные пятна. Обретя способность видеть, он поднял с полу фонарик и направил луч света туда, где, по его расчетам, должен был лежать поверженный враг. Однако там никого не оказалось. До его слуха донесся едва уловимый шорох, и он поднял фонарик выше. Луч высветил фигуру, стоявшую в проеме выхода из пещеры. Отреагировав на свет, человек обернулся, и за долю секунды до того, как он скрылся среди деревьев, Борн успел увидеть его лицо.

Борн метнулся за ним и уже через мгновение услышал треск и свист рассекаемого воздуха. Ориентируясь на эти звуки, он направился туда, где устроил свою ловушку из виргинской лозы, сплетя из нее некое подобие сети и привязав ее концы к молодым зеленым деревцам. И вот ловушка сработала, поймав его врага. Охотник сам превратился в дичь. Борн пошел вперед, готовясь взглянуть в лицо своему противнику, однако в сети никого не оказалось. Присев на корточки и взяв сеть в руки, Борн увидел широкое отверстие, прорезанное в ее верхней части. Да, этот человек был быстрым, умным и хорошо подготовленным противником. В следующий раз застать его врасплох будет гораздо сложнее.

Борн поднял голову и поводил лучом света от фонарика по темно-зеленому куполу ветвей. Помимо собственной воли он уже начинал испытывать что-то вроде восхищения по отношению к человеку, который ему противостоял, — опытному и изобретательному.

Борн выключил фонарик, и его окутала ночь. Где-то, жалуясь, закричал козодой, а затем над поросшими хвоей холмами мрачно заухал филин.

Борн облокотился спиной о сосну, глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Перед его мысленным взором возникли темные глаза незнакомца, и он тут же вспомнил, что это было лицо одного из студентов, которых он встретил по пути в аудиторию, откуда стрелял снайпер.

Что ж, по крайней мере, у его противника есть не только голос, но и лицо.

«Я бы мог убить тебя сейчас, но я не стану. Я сделаю это позже, на свету, чтобы смотреть в твои глаза, когда ты будешь умирать».

Штаб-квартира «Гуманистов без границ» — международной организации по защите прав человека, широко известной в мире в связи с ее гуманитарной и благотворительной деятельностью, — располагалась на густо поросшем зеленью западном склоне горы Геллерт в Будапеште. От вида, открывавшегося с этой высоты, захватывало дух, и, любуясь им сквозь зеркальные окна, Степан Спалко воображал, что весь город вместе с Дунаем лежит у его ног.

Он встал с кресла, обошел свой массивный письменный стол и сел на обтянутый кожей стул — лицом к лицу с темнокожим президентом Кении. Вдоль двери в кабинет, сложив руки за спиной, стояли телохранители президента с отсутствующим выражением на лицах, свойственным всем людям этой профессии. На стене над их головами красовался барельеф: зеленый крест в раскрытой человеческой ладони — известный во всем мире герб «Гуманистов».