Эрик Ластбадер - Французский поцелуй

Крис говорил, что надо позаботиться о Дэнни, сынишке Аликс, и детектив — другой, белый с красными, слезящимися глазами, успокоил его, что, мол, не беспокойся, приятель, все здесь заметано. Когда они удалились, Крис вместе с Максом съездили в Вест-Сайд за Дэнни и привезли его в больницу, где в палате скорой помощи находилась Аликс. Их там заверили, что беспокоиться нечего. Господи, да в наши дни не такие чудеса делают — почитайте только газеты. Даст Бог, и все у нее обойдется...

Но Крис не ушел до тех пор, пока сам не поговорил с хирургом, который проводил операцию. Тот сообщил ему, что ее жизнь теперь вне опасности, хотя положение по-прежнему серьезное. Чудо, что она вообще осталась жива, сэр, но у нее характер бойца, она выдюжит. Может, немного погодя придется подправить шею с помощью пластической хирургии. Она необычайно везуча.

Но навестить ее можно будет не раньше, чем дня через три, сказал хирург. Крис препоручил Дэна заботам Макса и, как это ни печально, должен был улетать. Приготовлениям по части транспортировки тела Терри на родину отбой, к сожалению, не дашь.

Мыло и губка, в конце концов, победили грязь и пот путешествия и кошмаров. Уже собираясь выходить, Крис увидел тень за занавеской душа. Он смыл мыльную пену с глаз, раздвинул занавеску.

Там стояла Сутан, держа в руках одежду, которую он бросил на кровать.

— Здесь как в горах, — сказала она, глядя прямо на него. — Твои вопросы, мои ответы полны подголосков горного эхо. — Она уже повернулась, чтобы уходить, потом вновь остановилась. — Отвечая на твой вопрос, должна сказать, что я очень любила Терри. — Она потупилась, потом вновь подняла глаза. — Но сейчас мне кажется, что это не имеет никакого значения. По-видимому, я совсем его не знала.

Вода падала ему на плечи, вода смывала с него грязь и пот и уносила все это в водосток вместе с его прошлой жизнью.

— Я отнесу твое белье в чистку, — сказала Сутан. — Когда ты подсохнешь, мы с тобой немного перекусим. Ты какое вино предпочитаешь: красное или белое?

— Белое, — ответил он. Потому что красное сейчас слишком уж напоминает кровь, добавил он про себя.

Выйдя из ванной, он увидел приготовленное для него свежее белье: рубашку и брюки. Они лежали на его кровати. Облачился в них, не в силах побороть неприятное ощущение, вызванное мыслью, что это была, по-видимому, одежда Терри.

На туалетном столике стояло зеркало. Он нашел щетку, пригладил волосы. Потом заметил нож и положил щетку.

Он взял его в руки, ощутив шероховатость рукоятки, сделанной из рога оленя. И вновь улетел памятью в то далекое утро Рождества Христова, в тот заснеженный лес. Рука Терри, поймавшая его руку, заставляющая нажать на курок его нового ружья. Сухой звук выстрела, от которого, казалось, задрожали голые сучья над их головами. Благородный зверь, падающий на колени, вздрагивая боками. Его хриплое дыхание, вырывающееся из горла, глаза, полные боли, беспомощное выражение в них, когда это грузное тело опрокинулось на землю.

И следующее Рождество. Терри подарил ему тогда этот нож с четырехдюймовым лезвием, рукоятка которого была сделана из рога того оленя. Крис, конечно, швырнул этот подарок прямо в лицо брату, как только понял, что это такое.

И вот теперь Терри уже нет в живых, и Крис в его квартире в Ницце крутит в руке этот нож, как будто это какой-то странный предмет, найденный во время раскопок, к которому у него нет никакого ключа. Он вытер глаза. Что вызвало эти слезы: сам факт существования этого ножа или то, что Терри хранил его все эти годы?

Осознание того, что нож этот кое-что значил для Терри, и не был, очевидно, просто грубой шуткой, за которую принял его тогда Крис, а, напротив, был своего рода умилостивительной жертвой, глубоко его тронуло.

Этот нож сказал ему о брате больше, чем целый том апологий. Сжав нож в руке, он попытался представить себе, что рядом с ним сейчас стоит Терри. Он уставился в зеркало, с невероятной силой ощутив свое одиночество в этой чужой комнате, в этой чужой стране.

Постояв так немного, он опустил нож к себе в карман. Сутан сидела на диванчике. Вино, сыр и свежие фрукты стояли на столике для коктейлей. Она смотрела на фотографию. Когда он опустился рядом с ней, она подала ее ему. Это был снимок, запечатлевший их с Терри в ресторане «Сафари».

— Это его самая последняя фотография, — пояснила Сутан. — Сделана всего неделю назад.

Он совсем не изменился, подумал Крис. Выглядит точь в точь таким, каким был в день окончания колледжа. Но затем, приглядевшись, он заметил в глазах брата что-то темное и, пожалуй, болезненное.