Эрик Ластбадер - Французский поцелуй

— Я сейчас скажу тебе то, чего никто в штабе не знает и никогда не узнает. Ты являешься членом группы, проводящей операции типа тех, которые в свое время проводил Дэниэл Бун [20]. И, как и другие подобные группы, мы строго засекречены. Поэтому в Бан Me Туот и не было никакого инструктажа, поэтому мы летим чистыми, как стеклышко: никаких удостоверений личности или каких-либо бумаг. Даже пилот этой вертушки понятия не имеет, куда мы летим: я даю ему направление. Приказы мы получаем непосредственно от майора Майкла Эйланда. Ну как, теперь ситуация стала немного яснее?

Сив кивнул.

— Да я, собственно, вовсе не собирался совать нос в твои дела.

Вергилий отходит от него, присаживается на корточки рядом с пилотом. Сив пытается заглянуть за его плечо на карту, куда он тычет пальцем, но за этой тушей черта с два что разглядишь.

Они летят очень низко, и так быстро, что верхушки деревьев, мелькающие внизу, сливаются в одно сплошное черное море, над которым они парят, словно Трангова фунг хоанг.

Сив сидит рядом с братом и думает, отчего его мутит: от страха или от вибрации. Он смотрит на лицо Доминика, смутно белеющее в почти лишенной света кабине вертолета, и проклинает себя за то, что перетащил его в отряд ПИСК. Там, в Бан Me Туот, он был бы в большей безопасности. Во всяком случае, там он был бы американским солдатом. А здесь, в этой бездушной тьме, он ничто, всего навсего соринка в глазу Господа Бога, путешествующая из пункта А в пункт В. Если они погибнут, выполняя это задание, никто даже не узнает, что на самом деле случилось с ними. И он подозревает, что все так и задумано.

Ничего не в силах изменить, он просто сидит, прислушиваясь к тому, как канзасский фермер по прозвищу Трепач рассказывает Муну и Че очередную «абсолютно правдивую историю». За эти истории его и прозвали так. Кхмеры слушают его травлю, как завороженные. Сив и сам диву дается, где девятнадцатилетний парень мог набрать свои, по-видимому, неистощимый запас всяких смешных и поучительных историй. Он, как современная Шахеразада, держит на почтительном расстоянии смерть и ужасы смерти, развлекая других и, как подозревает Сив, себя тоже.

Шум и вибрация нарастают. Сив выглядывает в открытую дверь и видит, что их обгоняют три Б-52, направляясь на запад. Самолеты входят в янтарное облако и исчезают из вида. Через десять минут он слышит первые взрывы и видит впереди по курсу вспышки, как яркие бумажные фонарики.

Сив вытягивает шею, стараясь рассмотреть местность, над которой распускаются эти цветы зла. Он видит все те же джунгли и рисовые поля, а потом — реку, светящуюся, будто фосфор, от ярких вспышек взрывов, переливающуюся во тьме, как чешуйки на змеином теле.

Во всяком случае, теперь понятно, куда они направляются, подумал Сив. В Камбоджу.

Низкие, грозные тучи прорываются с запада, через Кардамоновые горы, и воздух так насыщен влагой, что вокруг сухого места нет. Время муссонных дождей, и в такую погоду даже малая царапина может привести к гангрене. Рана в ногу — это уже смертный приговор.

Терри Хэй наблюдает, как Вергилий, который всегда идет позади отряда, вылезает из реки, дно которой устлано человеческими костями. Так и кажется, что где-то там, за поворотом, поджидает Харон в своей ладье. Терри не покидает мысль, что, пересекши границу Камбоджи, они вошли в предбанник самого ада.

На какое-то мгновение он чувствует неприятную неуверенность в успехе этого предприятия. Смерть притаилась, как жадно дышащий зверь, в дебрях камбоджийских джунглей. Но обещанные несметные богатства и безграничная власть притягивают его, как магнит.

В течение недели, а, возможно, и десяти дней они будут находиться без всякого прикрытия на вражеской территории и должны встретится с одним человеком неподалеку от храма Ангкор Уат. Все это время они должны посвятить избиению чарли, которые, сидят, злобно скалясь, в относительной безопасности нейтральной Камбоджи.

— В Ангкоре нам надо повидаться с одним типом, — сказал Вергилий ему по секрету в ночь перед вылетом. — Очень важный тип. Настоящий хрен моржовый, — добавил со смехом он, допивая свой стакан.

— Это француз. Сидит в этой стране очень давно, куда больше, чем кто из американцев. — Вергилий разлил по стаканам остатки виски. — Дело в том, что мы не можем получить то, что нам надо, в обход его. Мне нужно то, что у него есть. Очень нужно. Мы должны прийти на встречу с минимальной охраной. Его люди — все азиаты, а с ними надо держать ухо востро: даже если наше дело выгорит, кто знает, насколько им можно доверять. Ты по этой части мастак, пожалуй, даже не хуже меня, хотя и делаешь все через задницу. Тебе азиаты доверяют, а меня боятся, как черт ладана. Дело нам предстоит тонкое, так что я на тебя надеюсь.