Эрик Ластбадер - Черный клинок

- Да, назад пути нет, - сказал он. - Я понимаю.

Вслед за этим последовало молчание. Что за ним скрывалось, Вулф определить не мог. Неужели он сделал что-то не так?

Он взглянул на Чику и сказал:

- Мы можем и не выбраться отсюда.

Чика ничего не ответила. Тогда он придвинулся поближе и спросил:

- Зачем Камивара приходил к Джонсону? Кто он такой?

- Он был не просто профессиональным убийцей, если ты это имеешь в виду. Он здесь долго околачивался и знал все ходы и выходы.

- Как и твой контрпартнер?

- Не понимаю, что ты хочешь сказать.

- Я говорю о Суме.

- Нет, Сума - другое. - Она на минутку задумалась. - Камивару должны были отозвать отсюда еще некоторое время назад. Думаю, что решение об этом уже было принято. Он стал... бесполезным.

- Ты имеешь в виду, что он слишком долго не был дома?

- Не совсем так. - Чика секунду помолчала. - Полагаю, что чувство реальности настолько покинуло его, что он перестал быть полезным для общества Черного клинка.

- Ты хочешь сказать, что он тронулся умом?

- Вполне возможно.

У Вулфа снова возникло ощущение, что он делает что-то не так. Ему, видимо, не стоит сейчас вступать с Чикой в конфликт, подозревая ее во лжи или, по крайней мере, в том, что она не раскрывает всей правды. Тут и слепому ясно, что ее не испугаешь.

Вулф подумал о Бобби, мгновенно сгоревшем в страшном огне. Вот он что-то кричит, спасая их жизнь, а в следующий миг его не стало. Общество Черного клинка пытается разделаться и с ним, а федеральная военная разведка, едва завербовав его, предпринимает ту же попытку. Так что он уже и не понимает толком, кто же подставил его - Сума или "призраки" и разведка. Все это похоже на войну. Впрочем, как сказала Чика, война уже идет, и его втянули в нее.

"Думай, черт бы тебя побрал, - бранил он себя, - думай. Соображай, в качестве какого оружия тебя используют". Но думать он пока что мог лишь о смерти Бобби и о последней скудной информации, которую тот выдал, - о том, что Бризарду кто-то сообщил о его местонахождении. А сделать это могла только могущественная организация, соткавшая паутину от Токио до Вашингтона, через человека по имени Шипли из министерства обороны. Кто-то в этом министерстве заинтересован в том, чтобы его, Вулфа, убрали.

Он был убежден, что у всех этих разрозненных несостыковывающихся мыслей есть что-то общее, надо только заметить его. Важнее другое. Он вдруг понял, что для кого-то он является чем-то большим, чем он сам мог себе это представить.

И тут он подумал о той картине, которую Чика позволяет ему мысленно рисовать, и о большом жюри присяжных заседателей, которому из офиса окружного прокурора представят улики и доказательства, необходимые для вынесения вердикта, если его отдадут под суд. И он попросил Чику:

- Расскажи мне побольше о клубе Запретных грез.

- Взгляни на фотографии на этой стене.

Вулф посмотрел на них. Он уже немного привык к ее отвлеченным ответам на вопросы и, к своему удивлению, находил, что ему даже нравится ломать голову над ее словами и как бы просеивать их, подобно тому, как его отец просеивал опалы там, в шахте, в далекой-далекой Австралии. Вулф смутно понимал, что Чика таинственным образом воздействует на него, принуждает покончить с прежней жизнью.

- Что ты нашла в этой теме такого, что заставило тебя фотографировать?

- Если я правильно поняла, - ответила она, - ты имеешь в виду фотографии, на которых отражен процесс фиксации женщин.

- Да, именно их.

- Тебя что, заинтересовала эта тема?

- Признаюсь, от этих фотографий трудно отвести взгляд.

- Да, трудно. А знаешь почему?

- Не знаю.

- А по-моему, знаешь.

- Ну хорошо, - согласился он. - Возможно, из-за их оторванности от жизни. Все они - как бы сцены из спектакля.

- Правильно. Причем из лучшего спектакля. Смысл этих сцен означает открытие правды, спрятанной в глубине, подобно жемчужине, находящейся в теле моллюска. Потому что с помощью фантазии, Вулф, легче изучать психику индивидуума. - Она повернулась к нему. - Видишь ли, навязчивая страсть Лоуренса заключалась не в сексе как таковом, а в создании фантазии секса, с помощью чего он мог изучать скрытые стороны человеческой души. Для него это была единственная правда, представляющая подлинную ценность. - Она показала рукой на фотографии. - Просматриваешь ли ты единую тематику, которая объединяет все эти работы?

- Нет.

Улыбнувшись, она сказала:

- Иди сюда, детектив. Раз уж ты обнаружил это убежище, то должен и суметь определить, что объединяет эти фотографии.