Роберт Ладлэм - Зеленая угроза

— Я отправила Макса и Льюиса обратно в Париж, — объяснила Рэнди. Она спокойно сидела на освобожденном Смитом пне и смотрела, как ее старый друг расхаживает по поляне. — Здесь и сейчас нам их помощь не требуется, и мне хотелось бы узнать побольше о том, что французской полиции удалось раскопать в развалинах штаба Движения.

Смит кивнул. Это имело смысл.

— Я думаю...

Его сотовый телефон завибрировал. Он быстро откинул крышку. — Да?

— Вы один? — резко спросил Клейн. Его голос прозвучал на редкость напряженно, почти неестественно.

Джон осмотрелся. Рэнди сидела в нескольких футах от него. Питер, повинуясь своему солдатскому шестому чувству, выработавшемуся за много лет, пробудился от своего мимолетного сна.

— Нет, не совсем, — признался он.

— Это очень некстати, — сказал Клейн. Он помолчал, очевидно, решая, как ему поступить. — В таком случае вам придется говорить с величайшей осторожностью. Понятно?

— Да, — спокойно ответил Смит. — Что вам удалось узнать для меня?

— Давайте начнем с Горациев, — медленно проговорил Клейн. — Это имя из старинной древнеримской легенды о трех братьях-близнецах, которых выставили на поединок против воинов из враждебного города. Они славились храбростью, силой, воинским умением и преданностью.

— Пожалуй, все это подходит, — заметил Смит. У него в памяти всплыли две схватки с этими зеленоглазыми рыжими великанами. Оба раза он лишь чудом остался жив. Он вздрогнул. Мысль о скрывающемся где-то третьем человеке, обладающем такой же силой и умением драться, как те двое, была чрезвычайно неприятной.

— Французский художник-классицист Жак-Луи Давид написал на эту тему известную картину, — продолжал Клейн. — Она называется «Присяга Горациев».

— И она висит в Лувре, — перебил Смит, внезапно сообразив, почему имя показалось ему знакомым.

— Правильно, — подтвердил Клейн. Смит мрачно покачал головой.

— Вот оно что. Выходит, что у нашего друга Лазаря пристрастие к классикам и весьма зловещее чувство юмора. Но мне кажется, что это не слишком-то поможет отыскать его. — Он тяжело вздохнул. — А вам удалось перевести последние слова Абрантеса?

— Да, — спокойно сказал Клейн.

— Ну? — нетерпеливо потребовал Смит. — Что же он пытался мне сказать?

— Он сказал: «Азорские острова. Остров Солнца. Санта-Мария», — ответил руководитель «Прикрытия-1».

— Азорские острова? — Смит, не на шутку удивленный, покачал головой. Азорские острова представляли собой принадлежащую Португалии группу маленьких островов в Атлантическом океане, расположенных примерно на той же широте, что и Лиссабон и Нью-Йорк. Несколько веков тому назад архипелаг являлся стратегической базой исчезнувшей к настоящему времени португальской империи, а сегодня существовал в значительной степени за счет экспорта говядины и молока и, конечно же, туризма.

— Санта-Мария — один из девяти островов Азорского архипелага, — пояснил Клейн и снова вздохнул. — Вроде бы местные жители иногда называют его островом Солнца, потому что он лежит на самом востоке архипелага.

— Так что же, черт возьми, находится на Санта-Марии? — спросил Смит, лишь с трудом сдерживая раздражение. Фред Клейн обычно не имел привычки так долго ходить вокруг да около перед тем, как перейти к сути.

— На восточной половине острова — мало что. Так, несколько крошечных деревушек.

— А на западной?

— А вот тут все сразу резко усложняется, — признал Клейн. — Похоже, что западная часть Санта-Марии сдана в аренду «Номура фарматех» для той благотворительной работы, которую корпорация ведет во всем мире. Там выстроен аэродром с огромной бетонной взлетно-посадочной полосой, огромные ангары и еще большие склады для хранения медицинского оборудования и медикаментов.

— Номура, — чуть слышно проговорил Джон, поняв наконец, почему его начальник так напряжен. — Хидео Номура и есть Лазарь. У него есть деньги, научные ноу-хау, любое оборудование и политические связи, позволяющие провернуть такую колоссальную затею.

— Похоже на то, — согласился Клейн. — Но я боюсь, что всего этого недостаточно. Никто не согласится принять важное решение, руководствуясь только последними словами неведомого умирающего человека, которые, может быть, еще и неправильно поняты или истолкованы. Не представляю себе, как президент, не имея твердых доказательств, таких доказательств, которые мы сможем предъявить отвернувшимся от нас друзьям и союзникам, сможет санкционировать открытое нападение на азорские владения Номуры.