Сергей Саканский - Шахта. Ворота в преисподнюю

— Да ты напился! — с гневом вскричала мамка.

— Не в этом дело, — послышался грубый, но странно дрожащий голос отца.

— Ты специально пошел, заготовил… Чтобы там втихомолку выпить!

— Да, я выпил! — сказал отец. — Но немножко, чекушку всего.

— Для храбрости, — язвительно подсказал мамка.

— Мужики всегда пьют для храбрости, — сказал отец, и Настя вновь услышала в его голосе эту дрожь.

— Где ружье?

— В сарае.

— Что там было? В кого ты стрелял?

— Потом, мать. Потом расскажу.

— Ружье теперь сопрут… — ворчала мамка, и Настя слышала, как она снимает с отца сапоги.

Вскоре девочка уснула. Утром отец был угрюмым.

— А в кого ты стрелял, пап? — спросила Настя.

— Да так… Померещилось, — сказал отец и быстро взъерошил ей волосы.

Краем глаза Настя видела, что мамка пристально смотрит на отца. Она поняла, что означает этот взгляд. Отец рассказал ночью мамке что-то, и теперь та смотрела на него, строго и выразительно. То, что отец рассказал мамке, Настя не должна была знать.

Дальше были странные события. Родители зарезали и потушили всех кур. Набив их кусками трехлитровые банки, закатали тушенку.

— Это на зиму, — объяснила мамка, но Настя знала, что такое дело неспроста, что связано оно с ночным происшествием.

Родители теперь вели себя странно: перестали гулять по вечерам, ходить в гости. Настя это заметила, и они заметили, что она заметила… Все чаще теперь из их комнаты доносился тревожный шепот.

Раз отец вернулся домой веселый.

— А мы скоро переедем в город! — заявил он за ужином.

— Что еще за новость? — удивилась мамка.

— Хорошая новость! В управлении нужен инженер с опытом. Дают общежитие для семейных, а через год — квартиру.

И никаких курятников. Зарплата, правда, поменьше, но зато в городе!

Мать пристально посмотрела на него.

— А для меня место найдется?

— Куда ж ты денешься?

— А я? — встряла Настя.

— А ты будешь учиться в большой, светлой, красивой школе.

— В другой школе?

Для Насти это была настоящая катастрофа. Ей уже нравился один мальчик… А подруги? А привычная дорога мимо высоких репейников и резного колодца, которому она всегда говорила «Здравствуй»? Она и понятия не имела как переменится ее жизнь уже завтра, какая катастрофа произойдет, по сравнению с которой «другая школа» — ничто.

Все вдруг приуныли за столом. Отец рассмеялся, взъерошил, как обычно, Настю.

— Завтра воскресенье. Сядем в автобус и поедем на речку. Будем весь день купаться. И с речкой нашей простимся!

Мамка как-то странно посмотрела на отца исподлобья.

— Там нас никто не увидит, — тихо сказал отец.

Они что-то знали, оба что-то знали, от этого даже и бежать хотели — в город! Настя гораздо позже поняла. Отец видел что-то, вернее — кого-то, кто воровал кур. И убили их за то, что они знали. И саму Настю хотели убить, потому что думали, что и Настя теперь — знает!

На следующий день все и произошло: на берегу реки выследили и убили, и не только какая-то там школа, а вся жизнь свернула и покатилась новым путем, словно камень, который должен был пройти по склону так, и никак иначе, вдруг наткнулся на что-то, подпрыгнул, угодил в другую лощинку, и теперь умирающий мозг женщины будто бы вновь катился по этой лощинке, через всю жизнь, и самые последние, самые яркие воспоминания ее были связаны с этим внезапным мужчиной, который появился в ее жизни, потому что именно такого явления она всю жизнь и ждала.

Всем ее мужчинам чего-то недоставало. Были среди них и настоящие красавцы, и реальные герои. Например, один молодой бизнесмен, отец ее ученицы, сочетавший в себе и то и другое: высокий и стройный, гибкий, словно змей, герой бандитской войны девяностых. Но всегда ускользало что-то, какая-то неопределенная черта… Теперь она поняла. Она всю жизнь искала в мужчинах частицу своего Я — уникальную, тайную.

Она и вышла на этот сиротский сайт, чтобы найти мужчину, потому что думала, что эта частица — как раз и есть сиротство. Оказалось — другое. Сиротки, конечно, были ей ближе нормальных людей, но секрет все же заключался в тех событиях, которые произошли с нею. И вот, нашелся человек, с которым произошли те же самые события.

Почему же она не до конца открылась ему? Почему не рассказала о «лисе»? Она хорошо рассмотрела на фотографии лицо этого седого сухощавого человека. Он был как-то особенно, благородно красив.

Наконец, настал день их встречи. На вокзал Настя не поехала: как-то неэтично встречать мужчину у поезда. В то же время, заставлять его искать дом по адресу, среди безликих башен Оболони, было бы неэтично вдвойне. Она выбрала компромисс: ждала Свята у выхода из метро.