Пол Харпер - Пасифик-Хайтс

— Чем он у нас занимался?

— Принят всего четыре месяца назад… был приставлен к Керрину.

Говорящая мысленно представила себе, как изменилось выражение лица начальника, сжались губы, напряглись плечи. Как если бы тот выругался, только про себя.

— Мы задействовали «красную группу». Даже несколько групп. Контрразведка фильтрует всю его работу с Керрином. Делаем компьютерный аудит. Привлекли максимум персонала из тех, кто в курсе проекта.

— И что, ничего?

— Полный ноль. Однако на враждебное вторжение не похоже, «кротом», очевидно, он тоже не был. Конечно, делать окончательные выводы пока еще рано. Возможно, что-нибудь всплывет в ближайшие дни. Этот парень, говорят, всегда работал в одиночку и, похоже, решил скрыться, никого не поставив в известность.

Двигаясь на малой скорости и продавливая мглу, «эскалейд» защитным коконом хранил тайну. Ни одному человеку вне его салона не полагалось знать о самом факте разговора.

Сотрудница замолчала, позволяя начальнику собраться с мыслями. Ее миссия выполнена — теперь лучше помалкивать, пока не спросят. Двадцатидвухлетний опыт работы в разведке научил ее не говорить лишнего.

Мужчина пробыл в разведке еще дольше, но и стаж корпоративного воротилы у него был выше. Сейчас его больше заботили возможные убытки, чем профессиональная честь. Инстинкт подсказывал, что положение надо спасать не мудрствуя.

— Керрин. Ч-черт!

Даже искушенность и власть не защищали от дурных новостей, бьющих прямо под дых.

— Что тут долго рассусоливать… — сказал он. — Будь неприятности ограничены пределами одной страны или хотя бы Соединенных Штатов, я мог бы, пожалуй, потянуть время. Но Керрин… Черт! Значит, агент имел полный доступ?

— Он пришел к нам с таким послужным списком, что…

— Да или нет?

— Да.

Мужчина погрузился в молчание. «Эскалейд» рассекал серый полумрак на границе света и тьмы.

— Держите меня в курсе, — наконец сказал мужчина. — Да какого черта! Докладывать каждые несколько часов!

— Хорошо.

— Даже если нет ничего нового. Я хочу знать, какие принимаются меры… что намечается на будущее… ваши соображения.

— Ясно.

Мужчина с раздражением смотрел в ночь за окном машины, но, кроме отражения собственного лица в мутном тонированном стекле, ничего не видел.

— Вам раньше доводилось бывать в таких передрягах? — спросил он, не поворачивая головы, и звук его голоса отозвался дрожью в стекле.

— Точно в таких — нет, — ответила женщина и тут же сама спросила, чтобы немного сбить начальственную спесь: — А вам?

— Ну-у, в правительственных конторах, сами знаете, все было по-другому. Там были… рамки.

Женщине показалось, что собеседник сейчас расскажет какую-нибудь историю, однако тот снова умолк. О таких вещах не рассказывают.

— Ладно, — сказал начальник, откидываясь на сиденье. — Что в его досье?

Теперь говорила только сотрудница. Она была мастером своего дела и хорошо подготовилась. Никаких ошибок, никаких упущений… почти.

Любое изложение фактов есть одновременно их интерпретация, особенно в мире плаща и кинжала. Делая отчет беспристрастно и без уловок, по большей части основываясь на неприкрашенных фактах, сотрудница то выделяла какое-нибудь место осторожным словом, то направляла ход мысли слушателя тонким намеком. А на иных моментах долго не задерживалась, касалась их походя, вскользь. В итоге справка получилась и аккуратной, и без лишних подробностей.

Сотрудница бойко вела рассказ, шины «эскалейда» шептали в тумане…

— Очень интересная история, — сказала Рома с зачарованной улыбкой.

Они сидели в «мерседесе» Фейна. Мартен начал пересказывать историю Веры Лист за чашкой кофе у себя на кухне и теперь заканчивал ее в машине, на Пасифик-авеню. Серые тучи наконец посветлели и вот-вот должны были рассеяться.

Рома расположилась на месте пассажира, у нее на коленях пробуждался к жизни лэптоп.

— План у нашего героя очень уж мудреный, — сказал Фейн, тормозя на красный свет. — Это меня больше всего настораживает. Вдобавок отношения продолжаются долго, но без каких-либо намеков на сексуальные извращения, шантаж или покушение на убийство. Тут что-то другое.

— А Вера Лист это понимает?

— Да, она тоже считает историю во многом странной. Я вчера вечером поговорил с Ноблом. Он дал первую грубую сводку на Керрина и Ча. Бюхер тоже готов. Я ему сказал, чтобы ждал твоего звонка.