Андрей Курков - Закон улитки

Виктор задумался. Сама собой в памяти возникла кореянка Марина.

– У меня там такая девушка живет! Галя Рафасуилова, глаза – как орехи. Большие, круглые. Ну скажи, разве такие женщины, как в Москве, в Киеве есть?

– Нет, – согласился Виктор.

Ответ Магу устроил, и он теперь шел молча. Виктор смотрел себе под ноги и думал о Марине. Поездка в Москву словно и состоялась только ради этой встречи. Ради ее узких глаз, ради ее решительного взгляда, взгляда женщины, которая всегда знает, чего она хочет, и всегда добивается своего. «Марина и Москва», – задумчиво прошептал сам себе Виктор. Оба слова начинались на «м» и имели по шесть букв. И в сознании Виктора Марина становилась его Москвой. Все остальное казалось теперь не важным, второстепенным.

Мага неожиданно остановился и оглянулся. По его лицу было видно, что остановлен он был какой-то важной мыслью или догадкой.

– Я думаю, что чеченцы русских из-за женщин не любят, – сказал он доверительно. – У чеченцев женщины не очень красивые, и стареют рано, а в Москву красивых женщин, наверное, со всей России свозят, чтобы они там жили… Чтобы иностранцам их показывать…

Виктор посмотрел вниз, в пропасть. Разговаривать на этой тропке ему не очень нравилось. Тем более что ветер на самом деле усилился и его порывы два или три раза, словно исподтишка, ударяли ему в спину. И луна светила теперь «порывчасто», то и дело пропуская между собой и горами невидимые отсюда облака. В эти моменты лунных затмений у Виктора возникал страх, и он вел левой рукой по отвесной каменной стенке горы, стараясь идти, почти касаясь ее плечом.

Мага, увидев, что Виктор кивнул ему в знак согласия, продолжил свой путь. Тропинка наконец мягко завернула за поворот, и пропасть справа резко поднялась и сровнялась с тропинкой. Виктор остановился, перевел дух и обратил внимание на невысокое дерево, на ветвях которого трепетали под порывами ветра какие-то лоскутки. Спросил Магу.

– Это чтоб счастье было, у нас тоже есть такие деревья, на которые тряпочки привязывают.

Под утро ветер разбушевался вовсю. Даже эмчеэсовская утепленная форма не спасала. Виктору было холодно, и только когда они зашли в деревянный сарай на окраине какого-то селения, где можно было закрыться от этого холодного ветра дверью, им стало теплее и уютнее.

– Я передохну и пойду дальше, а ты здесь останешься, – сказал Мага.

Он осмотрел содержимое сарая – несколько лопат и поленница дров, выложенная в рост человека под одной из стен. Маленькое окошко с квадратом мутного стекла. Под ногами солома.

– Здесь костра не разведешь, – сказал Мага с сожалением. – Ладно… Я долго не буду, это должно быть где-то рядом.

Оставшись один, Виктор пробовал заснуть, но не получалось. За окошком уже светало, только мутное стекло плохо пропускало свет. Дверь была закрыта изнутри на щеколду. За тонкими деревянными стенами сарая – тишина. Даже ветра не слышно.

Виктор сидел на горке дров, снятых с поленницы. Сидеть было неудобно. Он то и дело вставал, подходил к двери, выглядывал в щелочку, из которой и видно было лишь кусок старого деревянного заборчика, а за ним – деревья.

Попробовал прилечь на пол и тут же наткнулся боком на что-то острое. Прощупал рукой – холодный металл. Разгреб солому, перемешанную с древесными щепками. Вытащил оттуда автомат Калашникова. Холодный, весь в масле. Сразу в нос ударил специфический запах хорошо смазанного оружия. Виктор замер, «слушая» руками металл автомата. Постоял так на коленях несколько минут. Отложил его в сторону и снова опустил руки вниз, туда, где нашел оружие. Нащупал шершавые рубашки гранат. Достал одну, подержал в ладони, словно проверяя вес. Положил обратно. Поднялся на ноги. Подошел к окошку.

Время промчалось быстро. Вечер у Виктора наступил не одновременно с сумерками за мутным стеклом окошка, а чуть раньше, когда возникло острое ощущение голода. Он ходил от окошка к двери и обратно, время от времени бросая взгляд на автомат и гранаты. И чувствовал себя в западне. Представлял, как он с автоматом в руках выбирается из сарая и крадется по лесу. И тут же останавливал эти бредовые фантазии мыслью о цели своего безумного путешествия. Стоит взять в руки оружие – и ты уже мыслями на войне, и тебя уже могут убить ни за что. Все-таки Мага прав – у безоружного больше шансов выжить.

«Интересно, а что говорится в Законе улитки про войну? – задумался Виктор. И действительно, мысли о Законе улитки отвлекли. На лице появилась улыбка. – Улитка, имеющая домик, не принимает участия в военных действиях, которые происходят за пределами стен ее домика. Улитка, добровольно покинувшая домик ради участия в военных действиях, прекращает быть улиткой и становится солдатом…»