Андрей Курков - Закон улитки

Виктор, стараясь преодолеть напряжение, допил коньяк.

– Налейте себе еще, – попросила Марина, заметив, как он опускает пустой стакан на журнальный столик. – И мне тоже. Виски.

Охотно исполнив просьбу, Виктор поймал на себе задумчивый взгляд хозяйки.

– А больше Боря ничего не передавал?

– Нет.

Марина покачала головой, но в ее глазах промелькнуло сомнение. Или это только показалось Виктору. Прочитать по восточным глазам – все равно что пытаться перевести текст с незнакомого языка.

– Это все, больше он ничего не передавал, – проговорил Виктор, надеясь убедить ее в своей правдивости.

– Я имею в виду не только себя… Может, он кому-то еще передавал что-нибудь? – Марина пошире открыла свои черные глаза и смотрела на Виктора сосредоточенно и проницательно, так, что даже мурашки побежали по спине гостя.

– Нет, не передавал…

За время последующей паузы они оба снова опустошили свои стаканы, и, хотя немного было в стаканах виски и коньяка, Виктор почувствовал, как его смутная душевная тревога постепенно становится тревогой физической.

Марина снова смотрела ему в глаза. Вопросительно и с недоверием. Виктору захотелось уйти, но оставлять хозяйку наедине с тем известием, которое он ей принес, казалось ему проявлением трусости. Она просто не в себе, она ведь женщина – хоть и кореянка. А он ей принес сообщение о смерти мужа, написанное рукой покойного. Да любая женщина, полностью осознав эту новость, рано или поздно сорвется в истерику. Будь перед ним славянка – она бы уже рыдала и кричала, и ему пришлось бы или вызывать «скорую», или самому пытаться ее успокоить. Но здесь, казалось, эффект был неадекватным, хотя все поведение Марины было непредсказуемым. И это странное недоверие, уверенность, что Виктор не все ей передал? Откуда это?

Выпили снова.

«Почему она не спрашивает о моих с ним встречах и разговорах?» – удивился Виктор.

А Марина опять уставилась на него неподвижным взглядом кобры. И снова спросила:

– Может, он все-таки что-то еще передавал? Другой женщине?

– Я клянусь, – не выдержал Виктор и заговорил злым шепотом, словно боялся, что его могут подслушать. – Ничего он больше не передавал!

– Сволочь, – тихо проговорила Марина.

Виктор обалдело посмотрел на нее. Кто «сволочь»? Он, Виктор, сволочь?.. Нет, она явно не в себе! Снова Виктору захотелось уйти. Обещание, данное Брониковскому, он исполнил. Зачем ему еще эту ношу нести, сидеть тут и помогать его вдове «уходить» в бытовой алкоголизм?

– Я пойду уже, – негромко сказал Виктор, поднимая взгляд на Марину. Даже приподнялся с кресла, но тут же сел обратно, столкнувшись с твердым и решительным взглядом кореянки.

– Тебе есть где ночевать в Москве? – спросила она с такой интонацией, словно хотела сказать: «Тебе все равно некуда идти!»

– Нет, – признался Виктор.

– Тогда зачем уходить? Уже вечер. Здесь переночуешь – Оля тебе постелит в кабинете Бориса… И что, он ни разу не упомянул никого, кроме меня?

Виктор, устав сопротивляться, снова налил себе коньяка, а Марине виски. Посмотрел на нее взглядом человека, сдающегося в плен.

– Никого не упоминал и никому ничего больше не передавал.

Марина первый раз кивнула. Это уже был добрый знак. Наконец она поверила Виктору. Протянула к нему свой стакан с виски. Чокнулись.

– За знакомство! – добавила она.

Выпив, взяла в руки кредитку и стала рассматривать. Уставилась на подпись Брониковского на обороте карточки – подпись была довольно простой для банкира. Никаких тебе там сложных завитушек и вензелей.

Марина поднялась. Подошла к тележке-бару. Подлила Виктору коньяка, а себе виски. Но сразу пить не стала. Оставила свой стакан на столике. Отошла к секретерному блоку этого «мебельно-архитектурного ансамбля», открыла дверцу, тут же ставшую письменной столешницей. Виктор с интересом наблюдал за Мариной. Увидел внутри секретера множество ящичков, бумаги, письма. Обратил внимание и на изящную фигуру Марины. «Чуть ширококостна», – подумал.

Марина вернулась с массивной ручкой и парой листов бумаги. Опустила бумагу на столик перед Виктором. Сверху положила ручку. Взяла свой стакан.

Они выпили снова. Хозяйка уселась в кресло.

– Потренируйся! – сказала она Виктору, кивая на ручку и бумагу.

Виктор переспросил взглядом.

Тогда Марина придвинула к нему поближе кредитку, лежавшую лицевой стороной вниз, а подписью владельца вверх.

– Подпись! – подсказала она.