Андрей Курков - Закон улитки

Когда все покупки были уложены на столе-прилавке, Младен повернулся к Виктору.

– Давай ему свою карточку!

Получив кредитку, продавец лениво, но внимательно осмотрел ее. Вставил в ручной кассовый аппарат, прокатал оттиск карточки, на котором тут же напечаталась сумма в три тысячи восемьсот долларов. После этого продавец протянул оттиск и его копию Виктору, и Виктор понял, что надо делать. Аккуратно расписался за покойного банкира.

Купленное загрузили в просторный багажник. После этого отвезли все на яхту.

Пока ехали назад, Виктор, сидевший теперь сзади, то и дело ловил на себе немного напряженные взгляды. То Младена, то Радко. Только Весна поглядывала на него по-другому. Взгляд ее был чуть растерянный, и еще уловил в нем Виктор жалость. Тут же попробовал принять более твердое и решительное выражение лица.

– Покажи карточку еще разок, – попросил Младен, остановив машину возле супермаркета уже в Сплите.

Младен внимательно изучил подпись на обратной стороне, чмокнул губами вслед своим мыслям.

– Ладно, иди занимайся своими делами. Запас еды я на нее сам куплю!

– Я же города не знаю, – удивился Виктор. – Вы хотя бы меня к гостинице подвезите!

– Вон гостиница, – показал рукой Радко. – Три минуты пешком!

Виктор обернулся и действительно увидел свою гостиницу.

– Отплываем восьмого в шесть утра, – проговорил Младен. – Завтра к одиннадцати я подъеду.

– Можно чуть позже, к двум. У нас соревнования, я тут с командой по армрестлингу.

Младко и Радко переглянулись. Взгляды их были тяжелыми.

– Можно, – медленно ответил Младен.

– У меня еще одна просьба, – заговорил Виктор и, к своему ужасу, понял, что голос его дрожит и само лицо, вероятно, никакой уверенности в себе не выражает. – Я хотел взять с собой пингвина, чтобы выпустить его в Антарктиде. Я уже там был…

На неподвижном круглом лице Младена шевельнулись толстые губы.

– Завтра поговорим, – сказал он. – Ты в каком номере?

– Сто сорок восьмой.

Младен кивнул и протянул Виктору руку.

К гостинице Виктор шел не оглядываясь. Хотя очень хотелось. Он спиной ощущал на себе пристальные напряженные взгляды и никак не мог понять причину этого отношения к себе. «Просто не доверяют, – подумал он в конце концов. – Ну ничего, карточку проверят, поймут, что я их не обманываю, тогда все будет нормально…»

«Спортивная» часть дня завершилась в восемь часов торжественным обедом, на котором выступил главный судья чемпионата, голландец с труднопроизносимой фамилией. По очереди в огромном зале гостиничного ресторана замминистра спорта Хорватии поднял капитанов прибывших команд. Прозвучало в торжественной обстановке и название их команды «Афган». Леха поднял обе руки. Сидевшие за одним столом с ним члены команды тоже подняли руки, и весь зал ресторана взорвался аплодисментами. Виктор со спецкором Исаевым тоже подняли руки и плавно замахали ими в такт аплодисментам зала. Что-то было настоящее в этом моменте. Сконцентрированная искренность участников чемпионата, выражавших свое восхищение единственной приехавшей в Сплит командой спортсменов-инвалидов, стрелой пробила душу Виктора. Он по-другому посмотрел на золотые державные трезубы, вышитые рядом с адидасовскими логотипами на спортивных куртках ребят. Посмотрел, нагнув голову, и на свой трезуб. И на такой же трезуб Исаева. Ощутил странное волнение, грозившее вылиться или в тошноту, или в желание крепко выпить. Надо было, наверно, отвлечься. И взглядом, и мыслью. Но трезуб все еще держал его внимание. И в голове его стыд смешивался с гордостью. И то, и другое было настоящим. Стыдно было, что вот он, представитель общества обманутых обманщиков, приехал сюда как какой-то спортивный деятель. Но с другой стороны, в ребятах он был уверен и смотрел на них сейчас как на настоящую команду. «А если выиграют?» – с восторгом подумал он, снова упершись взглядом в державный трезуб на куртке Лехи. «А если выиграют, – снова подумал он, но уже медленнее и рациональнее. – Если выиграют, то ложь станет правдой!» Может, так все и должно быть. По крайней мере в Украине. Может, и Сергей Павлович станет в парламенте настоящим политиком и сделает что-то полезное для страны? Может, Игорь Львович возьмет и превратит свой «боевой листок» в нормальную честную и объективную газету?

Все уже пили терпкое далматинское вино. Виктор спохватился, когда Леха и ребята опускали на стол пустые бокалы.