Андрей Курков - Ночной молочник

Но день впереди был уже расписан. Оставался только поздний вечер, но что-то подсказывало Семену, что вечером надо быть дома возле жены. Получать положенные ему поцелуи, добрые взгляды и прочие ласки.

Конечно, он Володьку и днем увидит. Но при исполнении обязанностей говорить о посторонних делах у них было не принято.

Приведя себя в порядок, Семен выглянул в окошко. Володькина «нива» уже стояла у парадного входа, припаркованная рядом с черным «бэнтли» соседа – районного судьи.

Перед тем как уйти, Семен забежал на кухню и поцеловал Веронику в губы.

– Вечером буду, – пообещал он ей.

– Ужин на который час делать? – спросила жена.

– На девять.

Через час они с Володькой въехали на территорию поместья Геннадия Ильича. Ворота им открыл охранник. Он же сказал, чтобы подождали они хозяина в машине, потому как он пока занят в церкви.

Семен хорошо помнил тот вечер после пикника, когда зазвал его депутат свою собственную новопостроенную церковь показать. Жаль, что из «нивы», стоявшей перед особняком, церковь была не видна.

Сидели они в машине не меньше получаса. Слушали радио. Несколько раз порывался Семен личный разговор с Володькой начать, но сам же себя и останавливал. Потому что знал: позвать их могут в любую минуту, а потом пришлось бы начинать этот разговор с самого начала.

Геннадий Ильич вышел из-за особняка не один. Рядом с ним по тропинке, очищенной от снега, солидно шагал боро-датый священник, из-под длинной черной дубленки которого выглядывала еще более длинная черная ряса.

– Это отец Онуфрий, – сказал хозяин Семену и Володьке. – Он с вами поедет. Багажник у вас пустой?

Володька кивнул.

– Заедете в одно место напротив Парламента, заберете три бидона козьего молока и отвезете в детский дом. Отец Онуфрий адрес знает. Это недалеко, за Вышгородом. Там его подождете и отвезете, куда скажет.

Получив пассажира и инструкции, Володька и Семен выехали на Обуховскую трассу.

Священник первые минут десять молча сидел на заднем сиденье. Но потом заговорил приятным баритоном.

– Бог ведь заповедывал делиться с бедными, так? – спросил он неожиданно на фоне негромко звучащего «шансона».

Володька сразу радио выключил. Посмотрел в зеркало, нашел в нем сидевшего сзади пассажира. Но отвечать на вопрос не стал. Семен тоже напрягся весь. Обернулся.

– Я вот говорю, делиться с бедными надо, – повторил священник, но уже не в вопросительной форме. – Потому что бедных – всегда больше, а тех, кого больше, те и есть сила.

– А почему вы о бедных заговорили? – вежливо поинтересовался Семен.

– Да это я так, на доброту себя настраиваю, – зевнул отец Онуфрий.

От его зевка в машине запахло хорошим коньяком.

– Как вам церковь Геннадия Ильича, нравится? – учуяв запах коньяка, Семен решил задать смелый вопрос.

– Хорошая церковь, основательная, – закивал священник. – Одно плохо. Она же без прихода! Туда, кроме Геннадия Ильича, никто на службу не ходит.

– А он ходит? – удивился Семен.

– Ходит, – покивал священник. – Один только раз позвонил, сказал, что службы не будет. Вот я зря и не приезжал!

Семен представил себе эту службу: стоит в огромной церкви Геннадий Ильич, а перед ним отец Онуфрий псалмы читает. На подсвечниках свечи горят. Ну просто царская служба!

– Таких церквей без приходов у нас теперь много, – добавил священник. – И депутаты себе на дачах строят, и чиновники. Оно все равно к добру! Да! Вот, возьмите адресок, куда заехать надо!

Священник протянул Семену бумажку.

– Грушевского, – прочитал Семен, глянув на адрес.

Указанный на бумажке дом нашли быстро. Священник с Семеном поднялись на второй этаж. Позвонили в нужную дверь, которая тут же открылась. Двое мужчин в зеленых форменных комбинезонах снесли вниз и поставили аккуратно в «ниву» три больших металлических бидона. Потом к машине спустилась женщина лет сорока пяти в шубке, наброшенной поверх белого халата.

– Вы же сейчас прямо в детдом? – озабоченно спросила она священника.

– Да, да, прямиком! – подтвердил он.

– Если вдруг свернется, пускай творожок сделают, – напутствовала она. – Ни в кое случае не выбрасывать!

– Передам, – пообещал отец Онуфрий.

Женщина на прощание смиренно улыбнулась.

Володька по привычке хотел с места рывком тронуться, но, увидев в зеркале бидоны, умерил свой пыл. «Нива» осторожно съехала с тротуара на дорогу.

Пока доехали до площади Шевченко, попали в три пробки. Зато дальше дорога была свободна. Так и хотелось Володьке на педаль газа до отказа нажать. Но полные молока бидоны глухо позванивали, ударяясь друг о дружку, и этот звук заставлял водителя притормаживать и время от времени бросать обеспокоенные взгляды в зеркальце заднего вида.