Майкл Корди - Источник

Рядом с Россом упал сверкающий обломок, за ним посыпались камни — раньше их удерживала решетка из кристаллов. Посреди хаоса высился под защитой бушующей гидры монолит — он был цел и невредим, если не считать кусочка, упавшего на пол рядом с Торино. Иезуит протянул руку, но Росс бросился на него, сбил с ног и поднял обломок. Тот сиял и переливался, и Росс бросил взгляд на выход из грота — несмотря на данную Лорен клятву, искушение забрать кристалл было непреодолимым.

Торино поднялся на ноги и кинулся на Росса.

— Отдай мне кристалл! Они принадлежит Богу и церкви.

Росс боролся с иезуитом, пытаясь вырвать из его рук обломок, как вдруг услышал:

— Росс!

Сестра Шанталь лежала на полу и зажимала руками живот. Росс перевел взгляд с кристалла на выход, потом опять посмотрел на монахиню. Решение было принято за секунду.

Он оставил обломок Торино, а сам бросился к сестре Шанталь. Одна из пуль Фляйшера угодила ей в живот. Сквозь сцепленные руки сочилась кровь, и еще одна струйка виднелась в углу рта. Не обращая внимания на боль и окружающий хаос, монахиня не отрываясь смотрела на монолит.

— Он так прекрасен. Так прекрасен, — повторяла она.

Росс наклонился, поднял ее на руки и отнес под градом земли и камней к целебному бассейну. Монахиня сопротивлялась.

— Нет. Отнеси меня в сад, на могилу отца Орландо.

Росс поглядел на Источник, ища взглядом Торино, но тот исчез, прихватив с собой обломок монолита и пистолет-пулемет Фляйшера. Выход в кровавый тоннель был завален рушащимися сверху землей и камнями. Прямо перед его носом, в нескольких дюймах, упал длинный осколок кристалла, похожий на копье. Надо было срочно вытаскивать отсюда сестру Шанталь.

Росс развернулся и побежал туда, откуда они пришли, напевая, чтобы защититься от червей. Пробираясь по темным тоннелям с умирающей монахиней на руках, он ни на секунду не переставал думать о Торино, который держал в одной руке осколок монолита, а в другой — пульт управления зарядами.

Росс надеялся лишь на то, что иезуиту не удастся выбраться из кровавого тоннеля живым.

Несколькими мгновениями ранее.

Торино не собирался умирать. У Бога есть для него еще масса дел. Стоило Россу отпустить драгоценный обломок, как иезуит немедленно прижал его к груди, перебросил через плечо ремень «хеклер-коха», который выронил Фляйшер, пробрался между рушащимися с потолка камнями и кристаллами и побежал по кровавому тоннелю.

Там ему пришлось прокладывать дорогу сквозь толпы мечущихся нимф — многие из них умирали или были уже мертвы — и Торино изо всех сил вжимался в стену. Сквозь их вопли доносился треск и звон — хрупкие кристаллы отваливались от стен. Иезуит мчался изо всех сил и надеялся, что Бог его защитит.

Где-то на середине пути рюкзак зацепился за торчащий осколок кристалла. Пока иезуит пытался освободиться, из отверстия в противоположной стене появился червь и метнулся к нему. Торино поднял пистолет-пулемет Фляйшера и открыл огонь. Оружие плясало в его руке, и он не отпускал курок, пока не выпустил весь магазин. Град пуль изрешетил чудовище, и тому ничего не оставалось, как вновь скрыться в стене.

Торино бросил оружие, рванулся изо всех сил, и кристалл, державший его рюкзак, откололся от стены. Он помчался дальше по тоннелю, прижимая кусочек Источника к груди словно талисман, который защитит его от демонов.

Впереди скорчился в луже крови Петерсен. Рядом валялись его автомат и груда стреляных гильз. Пол был усеян окровавленными останками червей. Ноги солдата были изуродованы, но он еще дышал и сжимал пистолет, ожидая возвращения палачей.

Увидев Торино, Петерсен попытался подняться.

— Генерал, помогите. Мне бы только спуститься вниз.

Торино остановился и с опаской посмотрел на норы червей.

— Пистолет заряжен?

— Еще три патрона.

— Дай мне.

Петерсен, лицо которого было все в запекшейся крови, уставился на иезуита, но все же протянул ему пистолет.

— Помогите подняться, — сказал он. — Похоже, я смогу идти, если обопрусь на ваше плечо.

Торино отвернулся. Спасать Петерсена было бессмысленно, даже вредно. С ним Торино не сможет идти так же быстро, и потом, солдат все равно не должен выжить и рассказать другим о саде. Такова воля Бога.

Он услышал, что черви возвращаются.

— Они возвращаются, генерал, — заорал Петерсен. — Во имя Господа, помогите же мне!

— Не могу, клянусь Богом.

— Тогда верните пистолет или пристрелите меня. Только не оставляйте им.