Сабина Тислер - Обитель зла

Но Эди нигде не было.

– Я – мальчик из Умбрии, – тихо сказал Энцо, когда она, испуганная и отчаявшаяся, вернулась в спальню, – а у нас дети знают, что делают. Они ходят по горам и спят в скалистых пещерах. Они режут ягнят и пьют их кровь. А когда наступает весна, они снова возвращаются. Non ti preoccupare [107].

Терезе болтовня Энцо ужасно действовала на нервы:

– Но в такую погоду… Что ему делать на улице при такой грозе, дожде и урагане?

– Я – мальчик из Умбрии. За каждой ночью приходит день, а солнце – за дождем. Когда облака рассеются, он вернется. Как только придет утро, заботы улетят.

«Боже мой, что за чушь он порет!* – подумала Тереза. Он действительно помешался и ничем не мог ей помочь.

И снова она сидела на кровати и скатывала чулки вниз.

– Я – мальчик из Умбрии. Не беспокойся, что овца может убежать, а следуй за ней, если она исчезла.

– Спокойной ночи, Энцо, – сказала Тереза и залезла под одеяло.

«Мадонна, – молилась она, – не допусти, чтобы с Эди что-то случилось, и дай моему Энцо хоть искорку разума».

Не прошло и десяти секунд, как она крепко уснула.

Энцо до предрассветных сумерек слушал тихий свист, который издавала Тереза во сне при каждом выдохе, потом встал с кровати и, осторожно переставляя ноги по каменному полу, выскользнул из спальни.

В ящике кухонного стола он хранил на всякий случай очень сильные болеутоляющие таблетки. Правда, от них его тошнило, но они снимали боль на пару часов, и он в это время мог более-менее нормально передвигаться. Доктор, однако, предупредила, что подвергать свою печень такому стрессу он может не больше одного раза в месяц.

Энцо проглотил три таблетки – максимально допустимую дозу, выпил два стакана воды и подождал двадцать минут.

Теперь он мог передвигаться быстрее, и ему даже удалось преодолеть подъем по лестнице – правда, медленно, зато почти безболезненно.

Этажом выше Эди лежал в своей постели и спал. На груди его желтой пижамы был изображен коричневый кролик, державший в лапе оранжевую морковку. Толстые щеки Эди во сне дрожали, и Энцо показалось, что он улыбается.

Энцо посмотрел на часы. Почти шесть. У него было приблизительно двенадцать часов до того, как вернется боль, и целый день, чтобы решить вопросы, из-за которых у него болела душа. Он оделся теплее, даже потратил время на то чтобы зашнуровать зимние ботинки, но кофе пить не стал. Из кладовки он взял канистру с бензином, приготовленным для газонокосилки.

Несколько минут спустя он завел джип, стоявший перед домом.

Ветер заметно притих, и Энцо надеялся, что на дороге к «дому ведьмы» не будет сломанных деревьев.

Телефон стоял на тумбочке Габриэллы. Уже при втором звонке ее рука была на телефоне, и она сняла трубку. Нери иногда спрашивал себя, бывает ли так, что она крепко спит и видит сны.

Так было и в то дождливое воскресное утро, в семь сорок пять утра. Звонок телефона разорвал тишину в доме, и Габриэлла была уже у аппарата, когда Нери еще только пытался сообразить, где он и какой сегодня день.

– Проснись, Нери, – прошептала она. – Это твой коллега Альфонсо из Амбры.

Нери застонал и, приподнявшись на постели, почти что сел.

– Донато у аппарата, – сказал он твердым голосом. – Что случилось, Альфонсо?

Габриэлла, закутавшись в одеяло, напряженно прислушивалась, всматриваясь ему в лицо. Она увидела, как Нери глубоко вдохнул и провел рукой по лбу, словно вытирая пот. Это продолжалось несколько секунд, потом он сказал:

– Я приеду. Приеду так быстро, как только смогу. Пожалуйста, ждите меня там.

Он спрыгнул с кровати.

– Что случилось? – Габриэлла тоже встала.

– Casa della Strega сгорела. А в доме нашли обугленный труп. Нери натянул на себя брюки.

– Позвони, пожалуйста, Томмасо. Он должен немедленно ехать туда. И никому ни слова! Слышишь, Габриэлла. Я не хочу, чтобы об этом узнали в городе прямо сейчас.

– Даже не надейся. Если карабинер позвонил из Амбры, то это уже известно всем!

– Тем не менее.

Она бросилась за мужем в ванную.

– А кто погиб, мужчина или женщина?

– Женщина. Убийца перерезал ей горло. Это четко видно на обгоревшем трупе. После того как обрушилась крыша, дождь, вероятно, помешал трупу полностью сгореть.

– А Романо еще в тюрьме?

– Да. – Он посмотрел на себя в зеркале и сделал серьезное лицо.

– Значит, это не мог быть он.

– Наверное, нет! – рявкнул Нери, умываясь ледяной водой.

В коридоре Габриэлла помогла ему надеть пальто.