Грег Лумис - Секрет брата Бога

Постучав несколько раз, Лэнг так и не получил ответа. Он глубоко вздохнул, вспомнив залитую кровью комнату пражского антиквара, и дернул дверь. Заперто. Тогда он осмотрел замок. Сквозь щель разболтанной двери был хорошо виден язычок. Менее минуты возни с кредитной карточкой, и послышался щелчок.

— Отец Стрентеноплис! — негромко позвал Лэнг, открыв дверь.

Ни звука, если не считать гудения включенного на полную мощность кондиционера.

Задернутые занавески на единственном окне все же пропускали достаточно света, чтобы можно было ясно рассмотреть два потертых громоздких кресла, повернутых к коротенькому дивану. А между креслами и диваном стоял простой деревянный стол с ноутбуком «Компак» и стопкой различных бумаг. Единственным украшением в комнате оказалось распятие, висевшее над диваном. Два шага по крохотному коридорчику, и Лэнг оказался в спальне — одна неубранная кровать, маленькое трехногое бюро и скрытый занавеской альков. За кроватью находился вход в маленькую ванную — даже без двери. На краю раковины стояла начатая бутылочка краски для волос «Греческая формула». Пусть отец Стрентеноплис не застилал кровать, но о своей внешности он заботился.

А Лэнг вдруг ощутил себя настоящим взломщиком.

Пройдя через комнату, он отодвинул занавеску. Там на перекладине висело несколько ряс, два черных костюма, джинсы и пара коротеньких брюк-гольф. Под ними выстроились в идеальную линию две пары черных летних туфель, коричневые мокасины и кроссовки «Найк».

Лэнг собрался было задвинуть занавеску, как на полу что-то тускло блеснуло. Он наклонился и поднял крест на золотой цепочке — крест с дополнительной перекладиной. Греческий крест. Он нахмурился. Невозможно было поверить в то, что отец Стрентеноплис бросил его на пол. С крестом в руке Лэнг подошел ко второму окну в квартире, оно находилось рядом с кроватью. Присмотревшись, он увидел, что замок цепочки закрыт. Цепь была не расстегнута, а порвана.

Лэнг аккуратно положил крест и цепочку на бюро и прошел по коридорчику и крохотную кухню. На столике рядом с раковиной водопровода лежала большая горбушка батона-багета, кусок пекорино, сыра из овечьего молока, порезанный ломтиками персик — типичный итальянский завтрак. На двухконфорочной газовой плите стоял кофейник. Он оказался еще теплым на ощупь.

Отец Стрентеноплис не показался Лэнгу похожим на человека, способного уйти, покинув уже приготовленный завтрак. И, конечно, он не стал бы бросать в угол золотой крест.

Лэнг вернулся в гостиную и включил компьютер. Экран засветился, но и только. Никаких надписей, никаких изображений. Лэнг попробовал несколько известных ему процедур загрузки, но экран так и оставался безмятежно голубым. Неужели из него вынули жесткий диск?

Он принялся перелистывать бумаги, но вдруг вскинул голову и насторожился. На лестничной площадке послышались шаги. Он выхватил из-за пояса «кольт» и взвел затвор. Звук стих, и он перевел пистолет в положение полувзвода и поставил на предохранитель. Потом снова взялся за бумаги, но не мог прочесть ни одной из них.

Порванная цепочка, открытая краска для волос, брошенный завтрак… Все это наводило на мысль о том, что отец Стрентеноплис внезапно и в большой спешке покинул свою квартиру. Но почему?

Возможно, священник всего лишь отправился в Ватикан другой дорогой и Лэнг разминулся с ним. Возможно, но маловероятно. В любом случае нужно будет еще раз заглянуть в его ватиканский кабинет. Здесь больше делать нечего.

По крайней мере, никаких осмысленных действий Лэнг придумать не мог. А вот ощущение, что те, из-за кого или с чьей помощью добрый священник покинул свою обитель, остаются где-то рядом, у него было.

Он отправился пешком по лестнице, чтобы не оказаться беспомощной мишенью в тесной кабине лифта.

Там они его и поджидали.

Двое мужчин на площадке между этажами. Оба выглядели так, что им прямо с ходу можно было предложить попробовать себя в качестве профессиональных борцов-рестлеров. У обоих в руках были пистолеты с хорошо заметными глушителями. И оба держали их на вытянутых руках, словно боялись, что оружие может укусить.

Любители, решил Лэнг.

Но пуля любителя убивает так же верно, как и пуля профессионала.

И в очень тихих шагах, которые Лэнг услышал за своей спиной, не было ничего любительского. Взять свою жертву в клещи — вполне профессиональный прием.

— О, мистер Рейлли, — с заметным акцентом сказал по-английски один из тех, кто стоял внизу, — нам нужно с вами поговорить.