Поль Альтер - Цветы Сатаны

— Любопытно, — прокомментировала Дорин Маршал, не без труда осилив весь текст. — Я так и знала, что Виолетта Гарднер занялась расследованием. Но, поразмыслив, это можно понять. Помнится, она действительно разговаривала с моей племянницей, бедняжкой Кэти, которая взяла на себя всю вину за смерть своей маленькой кузины. Впрочем, подробности, которые здесь изложены, соответствуют истине. Все это Виолетта явно выпытала у Кэти или ее родителей. Она чистосердечно призналась, что не испытывает ко мне приязни, однако я с удовлетворением отметила, что у нее хватило порядочности исключить меня из списка подозреваемых. Другим повезло меньше! И особенно бедному Яну! Но не она одна подозревала его в смерти детей.

— Но кажется, она одна твердо уверена в этом, — заметил Питер. — Для нее ясно, что эти три несчастных случая являются именно убийствами.

— Полагаю, и все остальные боялись, что это так.

— А вы, миссис Миллер, как считаете? — спросил Питер.

Опять отрешенно глядя в окно, хозяйка дома степенно ответила:

— Я вот все думаю: действительно ли Виолетта это написала? Не похоже на ее стиль.

— Как?! — удивился летчик. — Вы ведь сами предположили, что она должна была записывать свои соображения по поводу этих несчастных случаев!

— Я и не отрицаю, что говорила об этом! Но я имею в виду ее литературный стиль, манеру писать. Мысли свои она обычно излагала более четко, глубоко… Помню, что, когда мне случалось читать ее дневник, всегда дрожь пробирала; слова били в самую цель.

— Странно, потому что полковник Хоук узнал ее почерк. Да и, судя по состоянию бумаги и чернил, совершенно очевидно, что это не вчера писано!

— Без всякого сомнения. Я знаю ту сиреневую бумагу из ее тетради.

— В таком случае я чего-то недопонимаю, — заявил Питер, наморщив лоб. — Неужто можно допустить, что кто-то во времена несчастных случаев или немного позднее сделал запись на страницах из дневника Виолетты, подделав ее почерк? Какой в этом смысл?

— Не могу сказать. Впрочем, это мое личное впечатление. Вполне возможно, что Виолетта Гарднер не очень старалась, делая эти записи. И тем не менее советую проконсультироваться у профессора Симпсона. Литература — его конек, думаю, он и в графологии разбирается.

Старая миссис Миллер произнесла это безразличным тоном. По глазам видно было, что мысли ее блуждают где-то далеко.

За ужином Питер был неразговорчив. Хмурое лицо свидетельствовало об озабоченности, не покидавшей его после чаепития у соседки. Вообще-то он не был уж таким говоруном, но у него всегда имелось что сказать — будь то любезное замечание, а чаще всего комплименты. Сейчас же взгляд его был неспокойным, движения нервными.

Уже несколько дней Дебра подмечала, что Питер становился все более и более раздражительным. Это проявлялось в мелочах: иногда выскочит резкое слово или неодобрительное замечание, однако все это не очень выделялось на фоне его обычного олимпийского спокойствия. Искоса посматривая на него, она отметила, что ярче обозначилась разница между его двумя профилями. Ей будто виделись два лица. Первое сосредоточилось на смаковании пудинга, второе отражало какую-то тайную муку. Дебра без труда угадывала причину этих мучений.

Когда она подала кофе, он решился нарушить молчание:

— Соседка наша — очень милая старушка, но плетет невесть что!

— Ты все еще думаешь о тех страницах?

— Да. Мне абсолютно непонятно, почему кому-то надо было сочинять за Виолетту, вырывать страницы, класть их в конверт и… Вот разве что…

Его лицо внезапно прояснилось. Он повернулся к подруге и впервые за весь вечер посмотрел ей в глаза.

— Разве что… Да, точно, это сделано нарочно! Это еще один знак того, что все было продумано! Сами записи старые, но наверняка сделаны после гибели Виолетты, которая непременно хватилась бы вырванных страниц. Стало быть, кто-то написал все это после убийства. Написанное изобличает в конечном итоге ее мужа в маниакальном убийстве детей и как следствие в убийстве жены: тому якобы нужно было заставить ее молчать после того, как она его разоблачила. Таким образом, эти листочки являются неоспоримой уликой против Яна Гарднера, и ему повезло, что полиция их не нашла… Что ты об этом думаешь, дорогая? Теперь все объясняется, правда?

Дебра слегка вздохнула:

— Да, Питер… Ты просто мастер находить убедительные аргументы. Но мне кажется, пока нам рано в чем-либо твердо стоять на своем. Ведь твои соображения основаны на впечатлении миссис Миллер, которая мне показалась вдруг сильно уставшей.