Джеймс Паттерсон - Меня зовут Алекс Кросс

— Алекс Кросс, — ответил я шепотом.

— Алекс, это Зади Митчелл из больницы. Сколько вам нужно времени, чтобы добраться сюда?

Я побежал по дорожке к машине. Я не выключал сирену, пока не домчался до больницы Святого Антония. Я взбежал на четвертый этаж к палате Наны.

Влетев туда, я увидел Бри, которая заливалась слезами. А на кровати, с глазами, как щелочки, лежала Нана. Регина Хоуп Кросс, самая крутая женщина, какую я когда-либо знал, еще не собиралась покидать нас. Голос был хриплым, но я едва не свалился от радости.

— Где ты был так долго? — спросила Нана. — Я вернулась.

— Да, вернулась. — Просияв, я опустился на колени около кровати, чтобы осторожно поцеловать ее. Возле Наны все еще стояли две капельницы, а от сердца к монитору тянулись проводки. Но вентилятор и трубки для питания уже убрали, и я смотрел на нее так, будто не видел несколько долгих недель.

— Что я пропустила? — спросила Нана.

— Ничего особенного. Пару пустяков. Без тебя земной шар перестал вращаться.

— Очень смешно, — заметила она, хотя я вовсе не шутил. Все остальное могло подождать.

В палате находились Зади и кардиолог доктор Стейдж: они проводили мониторинг состояния Наны.

— Регине понадобится то, что мы называем ЛАВК — левожелудочковый аппарат вспомогательного кровообращения, — сказал врач. — Он почти так же эффективен, как трансплантат, и поможет ей поскорее оказаться дома. — Он положил руку на плечо Наны и сказал погромче: — Ждете чего-нибудь особенного, Регина?

Она неуверенно кивнула.

— Хотелось бы не умереть в ближайшее время, — ответила она, и я рассмеялся вместе со всеми.

Глаза Наны снова закрылись.

— Она будет постоянно засыпать и просыпаться еще несколько дней, — сообщил врач. — Это не повод для волнений.

За несколько минут он объяснил мне и Бри, какой уход нужен Нане, а затем вышел, позволив нам побыть с ней наедине.

Мы сели около кровати, и Бри рассказала мне, что видела новости по телевизору. Все крупные компании выходили в прямой эфир из Центра Кеннеди, Белого дома и дома Вэнсов в Филадельфии. По стране начал расползаться неофициальный траур.

— Так это на самом деле все? — спросила Бри. — Все кончилось?

— Да, — ответил я, думая больше о Нане, чем о Тедди Вэнсе. — Насколько это возможно. Зевс мертв. Это мы знаем точно.

В этом году каникулы пролетели мгновенно, и я вовсе не шучу. Дэймиен приехал домой на Рождество, а к Новому году Нана уже настолько оправилась, что с небольшой помощью друзей приготовила настоящее «коронное жаркое» [1] Свиные или телячьи ребра, уложенные в форме короны. . Это был идеальный способ попрощаться со старым годом для всех нас, шестерых, хотя Али и Нана не досидели до полуночи.

Первый день нового года начался спокойно. Я прослушал несколько глав из «Свободной жизни» Ха Джина вместе с Наной в ее комнате, приготовил второй завтрак детям и спросил Бри, не хочет ли она поехать со мной днем покататься.

— Поездка за город — лучше не придумаешь! — ответила она. — Блестящая идея! Я — за.

На улице холодало, но в машине было тепло благодаря кондиционеру. Я поставил диск Джона Ледженда, взял курс на север и примерно час смотрел, как мир проплывает мимо.

Бри не обращала внимания на то, куда мы едем, пока я не свернул на шоссе 270 в Мэриленде.

— О, блеск!

— О, блеск?

— Ты же слышал. О, блеск! Я обожаю это место!

С Парком горы Катоктин у нас с Бри связаны приятные воспоминания. Сюда мы впервые приехали вместе, и с той поры появлялись здесь несколько раз с палатками и детьми. Но иногда только вдвоем. Там великолепно в любое время года, но, как выяснилось, на Новый год парк закрыт.

— Подумаешь, Алекс, — сказала Бри. — Поездка все равно чудесная.

Я остановился у больших каменных ворот главного входа и выключил мотор.

— Давай пройдемся. Они что, арестуют нас?

Еще через несколько минут мы направились к Каннингемским водопадам — совершенно одни, и нам хотелось, чтобы это длилось весь день.

Снег — свежий, небо — ярко-голубое — один из тех восхитительных дней, которые дарит нам природа.

— К каким-нибудь выводам пришла? — спросил я.

— А как же! Слишком много работаю, перестала ходить в спортивный зал, переедаю и толстею. А ты?

— Хочу перестать заниматься утилизацией отходов.

— Хорошая мысль.

— Может быть, проводить с детьми больше времени.