Роберт Бирн - Плотина

И он принялся петь, выводя нечто совершенно не похожее на правильный мотив:

– "Я денежки достал! Я денежки достал!" Извини, Фредди, надо ведь петь так: «Мы денежки достали! Мы денежки достали!» Как там дальше-то, а? Какой следующий куплет? «День хорош, чтобы легавых подразнить, день хорош, чтобы чего-нибудь попить».

Он шлепнул сына по колену. Фредди не разделял радости отца. Он держал руки на рычагах управления, глядя прямо перед собой.

– Что случилось? Ты должен быть так же счастлив, как и я. Мы богаты! Мы это сделали! Мы удрали!

– Никуда мы пока не удрали. Не удрали совсем, – мрачно сказал Фредди. – Надо еще отыскать эту чертову лачугу с воздуха, надо сперва сбросить тебя, потом надо надеяться, что самолет полетит сам по себе еще хотя бы сто шестьдесят километров. Потом надо надеяться, что никто не заметит парашютов и не станет задавать вопросы, а потом еще надо надеяться, что мы кое-как проживем вместе несколько месяцев, не пристукнув друг друга. А ты думал, что мы уже удрали? Черта с два!

– Ну, будь повеселее, повеселее. Все окончится просто замечательно. Не бойся, со мной не будет трудно жить, я теперь другой. Деньги переделывают людей. И оттого, что разбогател, я люблю всех, даже тебя, моего собственного сына, который никогда не доставлял мне ничего, кроме неприятностей. Ха-ха! Конечно, я тебя немножко шлепал в прежние дни, но ты же этого заслуживал! Ну, давай улыбнемся! Ладно, не хочешь, не улыбайся. Тебе все равно не испортить мне этот день. А знаешь что, Фредди? Я никогда не был так счастлив за всю свою проклятую жизнь. Это правда! И не только из-за денег. Больше из-за того, как я наколол эту чертову компанию. Ох, как это здорово!

Эмиль Хассет расстегнул воротничок и снова разразился чем-то отдаленно напоминающим песню:

Хорошие деньки настали снова,

И пиво нам на небе уж готово,

Давай же веселиться, право слово!

Хорошие деньки настали снова.

– Господи, как бы мне хотелось знать слова всех этих знаменитых старых песенок, потому что мне здорово хочется петь.

Самолет завершил длинный поворот на восток и взял курс прямо на утреннее солнце. Глаза пилота сощурились, руки твердо сжимали штурвал.

Фил Крамер стоял вместе с группой мужчин на углу автостоянки при электростанции, рассматривая в бинокль нижнюю часть плотины. Место прорыва было заметнее, чем когда Морт Купер стоял на этом самом месте часом раньше. Теперь струя превратилась в поток, бьющий из отверстия диаметром десять метров. Поток прорыл канавку по склону холма, к реке.

Фил отрегулировал фокусировку.

– Часа два назад это было едва ли больше грязной лужицы, а теперь взгляните-ка. Должно быть, оттуда извергаются десятки кубометров в секунду.

– Сколько у нас еще времени до того, как вся эта штука рассыплется? – захотел узнать Ли Саймон.

Фил передал бинокль стоявшему рядом подрядчику Леонарду Митчеллу.

– Нет никакой возможности сказать наверняка. Согласно учебнику Рошека, плотины так же отличаются друг от друга, как и люди.

– Я только что разговаривал с Рошеком, – вмешался Ньют Уизерс. – Он сказал, может быть, этот поток можно уменьшить, сбросив туда скальный грунт.

Фил отрицательно покачал головой.

– Слишком поздно. Кабы три-четыре часа назад, прежде чем начали рваться трубы... Если сбросить разный хлам со стороны верхнего бьефа, поток немного замедлится, но плотина рухнет, чего бы мы ни сделали.

– Должно же быть что-нибудь такое...

– Нет ничего такого.

– Сколько еще у нас времени? – снова спросил Саймон. – Это все, что я хочу знать. Нам же надо эвакуировать город.

– Если вода пройдет под защитным блоком, – сказал Фил, размышляя вслух, – через скальное основание и бетонный защитный экран, это одно. А вот если над защитным блоком...

– Сколько это в минутах? – настаивал Саймон.

– Толщина насыпи у основания тысяча двести метров, так что на это уйдет некоторое время. Эта дыра будет вгрызаться внутрь, пока не перережет плотину до самого гребня. Вот тогда-то водохранилище и хлынет огромной волной.

– Так сколько же времени у нас, черт подери! – Саймон уже выходил из себя, его лицо покраснело.

– Могу только предположить. Я видел фильмы об авариях плотин, только вот...

– Так предположите тогда!

Уизерс положил руку Саймону на грудь.

– Остынь-ка, Ли, – сказал он. – Он же не Господь Бог.

– Но предположить можно или нет? Ведь его предположение будет лучше, чем мое, не так ли? Или чем твое... Он же, черт подери, книгу об этом накропал, не так ли?