Виктор Каннинг - Проходная пешка

Итак, под разноголосый хор свистков, сирен и гудков лайнер развернулся к морю и начал свой первый трансатлантический рейс. А в спецкаюте лежало три тонны золотых слитков и полторы — серебряных. Подвыпивший сосед перегнулся через стол и обратился к Рейксу:

— Пусть они строят свои «боинги» и «конкорды». Я предпочитаю прочувствовать путешествие. И не люблю безвкусного цыпленка в проклятом целлофановом пакете, сидишь и караулишь паспорт — ведь времени хватает только на то, чтобы потерять его, а на поиски уже не остается. Я ставлю судно наравне с женщиной, а джентльмен всегда должен путешествовать с дамой. Поверь мне, эта штука поистине голубых кровей. Современная, со всеми причиндалами. За нее!.. — Он поднял стакан, увидел, что тот пуст, и подозвал официанта.

Белла прилегла и размечталась, совсем забыла, зачем она здесь. Где-то в Девоне стоит дом только для них двоих, у девочки будет няня… Да, первой она видела девочку, сначала ее. А потом Белла родит ему целую кучу мальчишек… сделает все, что он захочет. Постарается не раздражать разговорами. Наберет в рот воды. Будет ходить в лучшие парикмахерские и магазины, по уши залезет во все модное. Костюмы из твида, простые, но дорогие коротенькие платьица… охота и рыбалка… Она выучится делать ставки на скачках, драться как тигрица, если придет беда. Если он потребует ее пять раз в день или пять раз в год, она все равно будет счастлива. Миссис Рейкс… Белла потянулась к столу, включила радио, потом легла и принялась мечтать вновь: яркий свет, мягкая музыка, победа любви…

Когда два часа спустя в каюту постучал Рейкс, она все еще грезила.

— Я принес из кафетерия бутерброды, — сказал он. — Тебе надо поесть. Нельзя работать на пустой желудок.

Рейкс запер дверь, снял башмаки и лег рядом.

— Если постучат, не забудь о душе.

Через десять минут он уже спал.

Усадьба, что они арендовали, лежала милях в пяти от города Лудеак. Небольшой замок, уже немного обветшалый, был скрыт за деревьями. Позади простиралась широкая долина, где и поставили вертолет. На нем не было опознавательных знаков. Его не пытались маскировать или прятать — завтра после полудня и след Бернерса простынет.

А сейчас Бернерс сидел в маленьком кабинете и смотрел в окно. В десять утра ему позвонил человек из Бреста и передал сводку погоды: ветер вест-норд-вест, сила — три балла.

— Это двадцать узлов, — перевел Бернерс стоявшему рядом Бенсону.

В полдень прогноз не изменился. Облака над Нормандскими островами немного сгустились и опустились с тысячи до семисот метров.

— Где бы вы предпочли быть? — спросил Бенсон. — Здесь или там, на корабле?

Бернерс в ответ улыбнулся.

— Я здесь. И он тоже, хотя никогда не видел эти места. Но я и там, потому что он верит в меня, знает, как я буду мыслить и действовать. Мы изучили друг друга вдоль и поперек.

— Но вы близко с ним не знакомы, верно?

— Зачем? Я много работал с ним. Хватит и этого. Не обязательно знать, сколько у человека пиджаков в гардеробе.

— Что он делает сейчас?

— Спит в каюте мисс Виккерс.

— Вы не можете этого знать.

— Могу. Вы с Манделем посвящены в дело только в общих чертах. А мы с ним не успокаиваемся, пока не разработаем план от корки до корки. С точностью примерно до десяти минут я могу рассказать вам все, что он сделает на корабле.

— Вам бы близнецами быть, — улыбнулся Бенсон.

— А мы и так близнецы, когда работаем вместе.

— Что он сделает, если вдруг придется спасаться бегством?

— У него есть американская виза. В Нью-Йорк он попадет во что бы то ни стало. Это вопрос лишь нескольких дней. Не так-то просто найти прилично одетого «зайца» на огромном корабле, в бесчисленных барах и ресторанах. Ловят тех, кто прячется в шлюпках. Здесь, как в лондонском клубе: стоит посолиднее одеться, и вас пропустят. Члены клуба проживают и в Ирландии, и в Шотландии, и за границей, а в Лондоне бывают раз в год по обещанию. Если хотите, чтобы вас не остановили, запомните золотое правило: нужно выглядеть и действовать так, будто вы имеете полное право быть там, куда вы направляетесь.

— Его могут схватить.

— Тогда — конец. Вы же слышали, что он сказал. Это не пустые слова.

— А вы?

Бернерс засмеялся.

— Я очень люблю жить. Но по своим законам. В тюрьме все равно отдашь концы, так уж я позабочусь, чтобы умереть на свободе.

— Мисс Виккерс тоже так думает?

— Не спрашивал, но уверен, что нет. Такие, как она, мирятся со всякой жизнью. Белла, как говорится, и из камней похлебку сварит. Впрочем, мы с Рейксом никогда еще впросак не попадали. А вы?