Виктор Каннинг - Проходная пешка

— Ничего. Как там наш Фантомас?

Белла изумленно взглянула на Рейкса и расхохоталась:

— Так вот каким вы его себе представляете?

— Почему нет? Он же не настоящий. В жилах у него не кровь, а какая-то зелень.

— Он спрашивал, кого вы выбрали.

— Неужели. А я ему говорить и не собираюсь.

— Значит, решили защитить того человека на случай, если Сарлинг не сдержит слово?

— Возможно. А может быть, хочу просто позлить старика.

— И то, и другое, наверно. Но, насколько я вас знаю, вы склонны ко второму.

— Вот как вы обо мне думаете?

Она села и пригубила выпивку.

— Время от времени. Я не против. Сама иногда такой бываю. Мы оба на крючке, а оттого обидчивы и капризны.

— Бели спросить, как он подцепил вас, вы ответите?

— Не сейчас. Может быть, потом. А вы — вы бы рассказали?

— Нет. Вы и без того знаете обо мне достаточно. Скажу одно: вы с Сарлингом ворвались в мою уже обустроенную, истинную жизнь. Она осталась там, в Девоне. А это, — он встал и обвел жестом комнату, — это кошмар. И он не кончится, пока есть Сарлинг и его досье.

— И светокопии.

— Где он их держит? За городом, в Меон Парке?

— Да.

— Вы когда-нибудь думали оставить его… просто исчезнуть?

— Наверно, думала. Но у меня не выйдет. И я перестала размышлять об этом. Рано или поздно он умрет.

— Богачи живут долго. У них есть деньги, они покупают время у врачей, обзаводятся слугами и местами под солнцем. Смерть кое-кого нужно ускорять.

— Я не… Да вы что, серьезно?

Он повернулся, возвышаясь над ней. В ее руке, в руке с обручальным кольцом — широким тусклым золотым ободком — серебрился от пузырьков тоника стакан с коктейлем. Иногда одна только речь ее, все эти «ну, вроде» и «возможно» так раздражали Рейкса, что ему даже смотреть на нее становилось неприятно. Однако это придется заглушать. Она ему нужна.

— Вы скоро поймете, насколько я серьезен, — ответил он. — Думаете, Сарлинг не знает, что я за человек? Он и сам предупреждал вас насчет моих замыслов.

Она не ответила. Рейкс опустил руку, взял Беллу за подбородок, крепко сжал его и повернул к себе:

— Разве нет?

— Да.

— Что ж, тогда поговорим начистоту. Я хочу убрать его. Но этого мало. Мне нужны досье и их светокопии. Пусть они сгорят на моих глазах. Бессмысленно убивать Сарлинга, не завладев ими. — Он улыбнулся. — Вы настолько влюблены в свою золотую клетку, что не хотите вырваться из нее?

— Она не так уж плоха. Особенно сейчас, когда он туда не заходит. Вы ведь шутите, да?

— Что хочу его убить?

— Нет. Что думаете, будто я… стану помогать вам.

— А почему бы и впрямь не помочь? Выгода очевидна.

Белла поняла: Рейкс интересуется ее решением по-настоящему. Ей вдруг стало жутко — она смотрела на него, такого высокого, непреклонного, воплощение здоровья и силы, слушала его речи о смерти — нет же, Господи, — об убийстве так, будто обсуждался распорядок дня. Заполучив досье и светокопии, он, несомненно, уничтожит старика. Раздавит как муху.

— Но это же убийство, — возразила она.

— А вы хотите служить ему до самой смерти? Он и сейчас уже немного не в себе, а может совсем спятить. В конце концов вы попадете в переделку, которая вас погубит. А я много не потребую. Только некоторые сведения.

Он стал готовить себе коктейль. Она не сводила с него глаз. А ведь Рейкс прав. Сарлинг за последнее время и впрямь изменился. «Господи, ты же знаешь, я хочу обрести свободу. Но убийство — плата слишком высокая даже за нее». Они по-разному относились к независимости. Рейксу она была дороже всего, его не заботила ее цена. Свободы требовали его ум, его самоуверенность, твердая вера в свои силы. «Зачем, — думала Белла, — протянула я руку и впервые украла из универмага баночку с присыпкой? Первый бесчестный шаг, а я — в блаженном неведении о том, куда он может завести».

— Что мне придется делать?

— Почти ничего.

Рейкс провел по ее подбородку тыльной стороной ладони. Белла понимала — он беззастенчиво пытается повлиять на нее. Но в глубине души она этого и хотела… у нее не было ничего, никого… лишь страстное, выворачивающее наизнанку желание сдаться на милость кого-нибудь, того, кто впустит к себе, заслонит и успокоит.

— Прежде всего мы должны поверить друг другу, — Рейкс подарил ей теплую, отгоняющую страх улыбку. — Отдать себя друг другу. Разумно?

— Ну… да.

— Значит, вы согласны?

— Не знаю. Что еще придется делать, кроме проявления преданности вам?

— Немногое. А вознаграждением станет ваша свобода. Не подумайте, — усмехнулся он, — что я заставлю вас отравить его молоко или всадить ему нож в спину. Ничего подобного.