Боб Рэндолл - Зов

Проснулась Сьюзен поздно, и в солнечном свете дом показался еще красивее. Накануне она даже не разглядела толком всех украшений и мебели и сейчас, с чашечкой кофе в руках, прошлась по комнатам, заново все осматривая. Коллекция деревянных и глиняных уточек, негритенок с удочкой и широкой простодушной улыбкой, оправленные в рамки силуэты и цветы. Все прелестно.

Сьюзен поиграла на пианино, безнадежно расстроенном и почувствовала, что очень проголодалась. Она выехала на ту же дорогу, повернула к Розендейлу и увидела на обочине кафе. Над прилавком висела вывеска: «Специальный завтрак — два яйца, апельсиновый сок, тосты, картофель — 1 доллар 35 центов». Нет, район точно заморозился во времени!

Покончив с едой и послушав жизнерадостные голоса завсегдатаев кафе, Сьюзен вышла, забралась в машину и решила прокатиться по округе. Весь день она разъезжала по земле соседских ферм, по дорогам, где у обочин копались в садах хозяйки, готовясь к весне, мимо рек и водопадов, белых оштукатуренных таверн, деревьев, на вид столетних, полей с пасущимися коровами. Домой она вернулась в четыре. Умиротворенная, радостная, очищенная.

Немножко подремав, Сьюзен проснулась в пять: ей захотелось погулять по лесу. Одевшись, она поняла, что, живя тут, вдали от города, находится в полной безопасности. Леса были такие, как она и ожидала: тихие, нетронутые, коричневые от опавших листьев. Она оглянулась на пронзительный взвизг: высоко над ней перебранивались две синие сойки. Быстро вылезали папоротники, раскручивая зеленые пушистые завитки. От всей этой красоты ей даже захотелось плакать. Вскарабкавшись на невысокий обрыв, Сьюзен с вершины увидела реку и лес на другом берегу. Там что-то мелькнуло. И раздался оглушительный грохот: по крутому лесистому склону другого берега что-то скатывалось, круша на ходу деревья. Застигнутая врасплох и немного напуганная, Сьюзен наконец разглядела — это скользит к реке олениха на разъезжающихся ногах. Всякий раз она проигрывала битву, и наконец ухнула в воду. Потом на подгибающихся ногах олениха выползла из воды и свалилась на каменистый берег, задыхаясь, издавая тихие шуршащие звуки. Никогда раньше Сьюзен не видела, как умирает дикий зверь, зрелище потрясло ее. Приподняв голову, олениха выгнула шею и обернулась, глядя через реку прямо на Сьюзен. Налитые кровью глаза, вывалившийся язык, ноздри, жадно ловящие воздух. А на морде, даже на таком расстоянии, Сьюзен узнала выражение Ласкунчика Уильяма в кладовке, обезумевшего, пока он ждал ее, и поняла — она привезла за собой Это.

После обеда Сьюзен села на террасе, закутавшись в покрывало, наблюдая, как гаснущий дневной свет превращает цвет реки в лавандовый. Какое необъятное небо! Живя в городе, она едва замечала его. Что может сделать с человеком отчуждение от природы? Способно ли довести его до сумасшествия? Может, вот она, разгадка? Такая простая?

По террасе скользнул желтый луч. Она подняла глаза, недоумевая, но еще не успев испугаться, и увидела: на дорожку въезжает машина, и из нее выходит Тара.

— О, миленькая! — потянулась к ней Сьюзен, тыкаясь лицом в теплоту между шеей и плечом Тары. — Как я рада тебя видеть!

Они пошли к камину, присели перед ним, видя друг друга в отблесках пламени.

— Что-то случилось? — Сьюзен разглядела страдание в глазах подруги. Тара отвернулась, пряча взгляд.

— Что?

— Тебе придется уехать. — Тара по-прежнему избегала ее глаз.

— Уехать? Но куда?

— Куда-нибудь. — Слова выговаривались медленно, трудно. Взяв Сьюзен за руку. Тара крепко сжала ее. — Из нашего дома.

— Но почему?

Теперь Тара взглянула на подругу, и Сьюзен распознала стыд и страх, открывшие ей все.

— Оно звонило тебе?

— Да.

— Ты слышала Безмолвие?

— Да. — И Тара расплакалась.

— Ну-ну, перестань! Тш-шш, — обняла ее Сьюзен.

— Сьюзен, я напугалась! Так перепугалась…

— Знаю, миленькая! Я-то знаю…

— Все думаю и думаю про Гарриэт… Прости, Сьюзен! Хочу быть храбрее, но так напугалась…

— Не плачь, знаю.

— Оно знает, что ты здесь. Что я тебе помогаю. Иначе не позвонило бы. Боже, Сьюзен, когда я повесила трубку, меня вырвало! Буквально!

— Оно знает все!

Отойдя от камина, Сьюзен налила Таре рюмку белого вина.

Тара залпом проглотила, успокаиваясь, потянулась к Сьюзен и поцеловала ее.

— Но почему — ты. Сьюзен? Почему ему потребовалась ты?

— Без понятия.

— Ты когда-то что-то?.. — Тара подыскивала подходящее слово.