Кит Скрибнер - «Гудлайф», или Идеальное похищение

Ты на самом верху устанавливаешь традиции отношения к работе и поведения в учреждении. Затем, ниже по иерархической лестнице, их воспринимают заведующие отделами, и так дальше вниз — от секретарей до уборщиков, — и тогда повсюду ты находишь профессионализм и компетентность. Например, Стона никогда не стал бы надевать темные очки, идя от машины к конторе и потом через вестибюль к своему кабинету. Никогда не стал бы, сидя на совещании, грызть фисташки, пощелкивая скорлупой, словно бурундучок, как делал один из его коллег. Грызть фисташки — что за аффектация! Как цинковые белила на носу, когда выходишь на яхте, или очки-половинки, когда тебе еще нет пятидесяти. В них нет еще необходимости, они — ненужный знак напускной значительности. Отпуск в Турции, занятия йогой (вообще всем, что имеет отношение к Индии), увлечение солнечной энергией, перины, дровяные печи, дорогие столовые приборы… Список все рос и менялся в уме у Стоны. По сути дела, он никак не мог понять, чем это стала неугодна классическая простота.

Он задом вывел машину из гаража чуть быстрее, чем обычно, и встал на поворотный круг, чтобы потом съехать на аллею. Утро выдалось солнечное. В зеркале заднего вида быстро вращались хорошо знакомые сосны, блеснул японский фонарь, пронеслась панорама дома и остановилась рывком у переднего крыльца. Когда он съехал на аллею, его взгляд привлекло что-то необычное — какой-то отблеск в зеркале? Или это солнечный зайчик от его очков? «Il padre é molto intelligente». [10] Отец очень умный (ит.). Он посмотрел через плечо в заднее окно. С края крыльца по ступеням бежала вода. Садовый шланг вился от водопроводного крана к самому крыльцу. Очевидно, Нанни сегодня утром поливала цветы. Совсем на нее не похоже — не выключить воду! Такая забывчивость! Стона терпеть не мог ничего тратить зря — ни воду, ни деньги по счетам за воду. 38 долларов 58 центов в прошлом месяце, и еще больше в каждом следующем, ведь наступает лето. Он открыл дверь — из-за приборной панели раздался звонок. Стона взглянул на часы — 7.58. Он не станет тратить лишнюю минуту на то, чтобы закрыть кран, — Нанни очень скоро вспомнит про воду. Она прекрасно справляется с такими вещами. Он захлопнул дверь и помчал по аллее. «La madre é molto simpatica». [11] Мать очень милая (ит.).

Когда Стона увидел, что газета лежит не на той стороне въездной аллеи, он решил там ее и оставить. Остановиться и обойти машину — это лишние полминуты. Все равно сегодня утром у него не будет времени ее просмотреть. У него назначен деловой завтрак, и вся вторая половина дня расписана. А Мэрилин даст ему распечатку кратких новостей из сегодняшней прессы ровно в полдень. Он вполне может оставить газету Нанни. Он потянул было на себя ремень безопасности, но вдруг резко нажал на тормоза. Ох, верно! Ему же к парикмахеру в шесть тридцать — подстричься. Газета будет нужна, чтобы не дать этому брадобрею заговорить его до умопомрачения: после работы пустая болтовня так утомительна. «La famiglia é molto contenta». [12] Семья очень довольна (ит.).

Он торопливо обошел машину спереди, двумя пальцами опираясь на прохладную сталь капота, сильно горбясь — он знал, что так всегда бывает, когда он спешит. Сознательно заставил себя выпрямиться. Осанка у него всегда была хорошая. Он вспомнил, как отвел в сторонку Боба Хогеля, когда тот впервые появился в «Петрохиме», и сказал ему: «Даже если это до дна выпотрошит ваше семейное достояние, отдайте свои костюмы — все до единого — благотворителям и отправляйтесь в компанию „Братья Брукс“, купите себе пять или шесть самых консервативных костюмов, какие у них имеются. Выкиньте эти ваши темные очки и, ради Бога, Боб, держитесь прямо!» Поначалу Боб был с ним несколько сдержан, но через неделю стал совершенно другим человеком, а теперь он — вице-президент компании «Петрохим», курирующий вопросы международного производства нефтепродуктов.

Стона низко наклонился в тени машины и сжал пальцами рулончик газеты. Обратил внимание на странный шум. Что это — неужели опять что-то с автомобилем? Он присел на корточки, поближе к колесной нише — послушать как следует. Ему очень не хотелось заставлять Нанни снова целый день торчать в дилерском центре «Мерседес», занимаясь всякой ерундой, потому что они там никак не могли выяснить причину этого шума. Держа в одной руке газету и придерживаясь пальцами другой за покрышку, он обернулся.

Все еще сидя на корточках, он сначала увидел фургон, темно-синий, с открытыми задними дверями. И тут, будто уклоняясь от внезапно налетевшей птицы, он отшатнулся назад и упал бы, если бы не схватился за край крыла: между ним и фургоном стоял человек. Стона напряг глаза — он смотрел против солнца, пытаясь разглядеть этого человека. Похоже, тот давно стоял там и ждал. И когда человек двинулся к нему, Стона не испугался — это ему даже в голову не пришло.