Кристиан Мерк - Под маской молчания

— Директор перенесет заседание, — успокоила она.

Виктор стукнулся головой о спинку кровати. Как же, держи карман… Свернут график и прикроют лавочку. Призраки мавров и сарацинов, вековечных врагов Венеции, ожили в образе «Аль-Каиды». Он нырнул под копну темных волос и уткнулся в ее шею.

— Я поговорю с ним. Вот увидишь, — улыбнулась Арабелла.

Он кивнул. Под окном гостиницы продудела мусорная баржа, распространяя зловоние.

— Ты когда-нибудь слышала фамилию Станкович? — спросил он.

— Кто это? — повернулась к нему Арабелла.

— Я думал, может, ты знаешь… — Виктор услышал голос Мейера, напоминающий об осторожности. Даже сейчас. Даже с ней. — Человек с такой фамилией спрашивал меня вчера. Может, один из ваших… — Она насторожилась. — Я имею в виду переводчиков.

— Возможно. С работой здесь держи ухо востро.

Виктору захотелось выбросить из головы мысли о Станковиче и забыться с нею, но Арабелла выскочила из кровати, как будто желая убежать не от него, а от собственного желания. Мигнула болотно-зелеными глазами.

— Мы сможем встретиться позже. У меня есть дела. Я позвоню тебе. Поговорю с директором. Стефано куда-то собирался меня вести.

Она ушла, а Виктор лежал, глядя в потолок. Вспомнился живописный плафон в ее особняке, где венецианского адмирала разделывали экспансивные турки. Встряхнул головой, оделся. Место адмирала в воспоминаниях занял зеленый луч из закрытой ювелирной лавки.

И вот уже владелица мастерской впускает Виктора, спустившись из квартиры только потому, что этот американо застыл как вкопанный перед табличкой «ЗАКРЫТО».

Карла Бальби сохранила несвойственную ее годам сухощавость. На ее узком сицилийском лице выделялась широкая берберская переносица и сочные губы африканских предков.

— Чем я могу быть вам полезна? — любезно спросила она, подводя гостя к витринам с кольцами, перстнями, диадемами. — Возможно, что-нибудь для дамы?

— Да, для дамы.

Карла отпирала прилавок, а Виктор собирался что-то сказать, когда заметил тот же зеленый отблеск. Браслет, лежащий на бархатной подушечке. Золото с тремя изумрудами.

— Можно взглянуть вот на это?

— Видите ли, эта вещь с дефектом.

— Нет-нет, она прекрасно выглядит.

Карла вынула подушечку из витрины, но не торопилась отдавать браслет клиенту. Можно было подумать, что это обычная уловка продавца, набивающего цену товару. Но нет, хозяйка казалась искренне обеспокоенной. Наконец она вручила украшение Виктору:

— Эта вещь была собственностью семьи… дисграциато… как это по-английски… опозоренной, лишенной прав.

Венец браслета, стертый веками и поцарапанный, частично утратил форму, но морской монстр с тремя зелеными глазами все так же пожирал римское судно, все так же разлетались в щепки весла и падали древние воины-моряки, вздевая в ужасе руки к небу. Виктор представил, как это украшение будет смотреться на запястье Арабеллы, и пожалел, что она не сможет увидеть чудесный зеленый луч.

— Что случилось с этим семейством?

— Я, конечно, не много знаю… — Карла закурила, всматриваясь сквозь табачный дым в другую Венецию, не видимую посетителю. — Их звали Фаринези. Актеры. Знаменитые, играли для дожа. В четырнадцатом веке. Театр их был почти напротив, через улицу. Теперь там интернет-кафе. Позор!

Она нахмурилась.

— Одна их пьеса оскорбила дожа… И темной ночью их схватили невидимки. Дом сожгли. Театр тоже. Некоторые из Фаринези сбежали в Геную… — Карла шевельнула ладонью, как бы давая понять, что бегство в Геную не лучше смерти.

— Кто эти… невидимки? — Решено. Он купит браслет вместе с его историей, с невидимками и их жертвами.

— Совет десяти. — Карла понизила голос до шепота. — Очень важные люди в старой Венеции. У них не было имен. Жили они за крепостными стенами. Никто их не видел. Но они видели всё и всех. Те Фаринези, которые не сбежали, все исчезли. Остались слухи. О маленькой девочке, брошенной в канал. А этот браслет они забрали у матери. Вместе с головой.

Карла изучала посерьезневшее лицо американца. Он думал о тени на крышах. О Мейере и «жучках» в его квартире. О бандитах, обстоятельно прочесывавших Центральный парк. И не отрывал глаз от изумрудов.

— Эта вещь… дорогая?

— Разумеется. Но я уступлю ее вам по особой цене.

Виктор вынул кредитную карточку:

— За сколько?

— Вы, извините, не слишком богаты?

— Совсем не богат.

Карла окинула клиента взглядом и задумалась. Написала что-то на листке и вручила Виктору. Сумма лишь несколько выше суточной цены номера в «Даниели».