Кристиан Мерк - Под маской молчания

Таможенники в аэропорту Кеннеди только разводили руками и покачивали головами, отбирая у него множество пластиковых пакетиков с сушеными травками Calligonum Critinum да Cyperus Conglomerates . Подозревали наркоту. Но он уже окончательно «пристрастился».

Виктор окончил Мичиганский университет со степенью магистра патологии растений и собирался было получить докторскую степень по агрономии. Прямая дорога в лабораторию по разработке генетически модифицированных злаков какого-нибудь пищевого монстра-монополиста. Но за энзимами и ДНК стояли жизни множества людей земного шара, и жизни эти были важнее микроскопов, хитрых анализаторов и экранов компьютеров.

Для исследований устойчивости культурных растений он отправился в Таиланд, где встретил товарищей по морской пехоте, возводящих плотину для защиты рисовых плантаций. Рис выгнивал от дождей и засыхал в засуху. Рис нуждался в стабильности, которой не давала природа. Один путь — изменение риса, другой — изменение среды его обитания.

Виктор стал затворником. Он поддерживал связи с коллегами лишь для того, чтобы устроиться исследователем в Институт земли Колумбийского университета, междисциплинарный центр, объединяющий биологию и общественные науки. Он пообещал декану практические результаты в течение года. И сразу же отрешился от семьи, коллег, друзей, сосредоточившись на одной цели: взломать геном риса. Создать модифицированный сорт, не подверженный пагубному влиянию климата и новых вредителей.

Несколько месяцев назад ему это удалось. Двенадцать хромосом, 430 миллионов баз ДНК, 50 тысяч генов лежали перед Виктором упорядоченным набором. Факультет ошеломлен. Завистливый мирок коллег-исследователей скрежещет зубами. Полный триумф. Почти. Одна проблема.

Он не имеет представления, как этот рис укрепить, ввести его в реальный мир.

Теоретически все, что нужно — ДНК другого растения, но, сколько Виктор ни пробовал, результат получался тем же. Рис погибал при введении нового элемента. Выжил лишь один гибрид со слабой иммунной системой, лакомый для вредителей. Пустая победа. Коллеги хихикают в ладошки.

Он застрял. Финансирование скоро прекратится. Три месяца назад он заверил декана Холлистера, что «делает успехи», стараясь не конкретизировать. Успехи!..

Но тут он снова услышал шепот пустыни.

Рядом с монитором лежала стопка его иракских рисунков, набросков растений. Мать, зашедшая несколько дней назад с провизией для сына-отшельника, аккуратно собрала разбросанные по столу листки. Виктор зацепил стопку локтем, и несколько бумажек свалилось на пол, прихватив по дороге рисовые графики. Он выругался, но нагнулся, чтобы поднять их.

И замер.

Задержав дыхание, боясь сдуть возникшее видение, он осторожно опустился на пол, на колени. Рисунок простенькой бизоновой травки, Buchloe Dactuloides, улегся рядышком со злейшим врагом Виктора, паскудным штаммом риса Oryza Rufipogon, злостно загибавшимся от жалкого тайфунишки.

Виктор поднялся и задумчиво, «с умным видом», сжевал сэндвич с яйцом, запив холодным молоком прямо из пакета. Потом подошел к компьютеру, уселся и просидел за экраном, почти не отрываясь, трое суток.

Зачарованно он следил, как протеин травы перетекает в перестроенную ДНК риса. Как модифицированная модель выживает в самых экстремальных обстоятельствах.

Когда он закончил, в мире появилась не просто новая разновидность капризного сорта риса. Появилось новое растение, рис со скоростью роста и устойчивостью бизоновой травы. И он представил себе, что за этим последует.

Страны третьего мира избавятся от необходимости закупать зерно при чрезвычайных обстоятельствах. Засуха, наводнение, тайфун — новый рис растет быстрее, чем стихия успевает его погубить. Изобилие и процветание. Ко всеобщему благополучию и удовлетворению.

Салли — вспомнил он о собственном благополучии и удовлетворении. Чуть не вымолвил имя вслух. Наверное, она еще в Йонкерсе, скорбно смотрит телик и впитывает сочувствие семьи. И ненавидит его. Виктор поколебался.

— Салли, позвони мне, — произнес он в трубку, хотя знал, что она не позвонит. — Я не извиняюсь, но хочу с тобой поговорить. — Виктор чуть было не добавил: «Я люблю тебя», но вслушался в шипение эфирного океана, передумал и положил трубку.

Он откинулся на диван, но тут зазвонил телефон. «НОМЕР НЕ ОПРЕДЕЛЕН» — высветилось на дисплее.

— Салли… — Он почувствовал себя виноватым, что не сказал ей ничего ласкового. «Наверное, догадалась, — подумал он. — Экстрасенсорика…» — Салли, милая… — закричал он в трубку.