Стивен Кинг - Рита Хейуорт, или Побег из Шоушенка

Энди таким не был, а вот я был. Идея увидеть Тихий океан звучала прекрасно, но оказаться там на самом деле… Эта мысль меня до смерти пугала.

В любом случае в день того разговора о Мехико и Питере Стивенсе я поверил, что у Энди есть план побега. Я молил Бога, чтобы он был осторожен, если это так. И все равно не стал бы биться об заклад, что шансы на успех у него велики. Нортон пристально следил за Энди, не спуская с него глаз. Энди не был для него обыкновенным двуногим существом с номером на спине, как другие заключенные. У Энди были мозги, которые Нортон хотел использовать, и дух, который он хотел сломить.

Если за тюремными стенами в свободном мире где-то есть честные политики, то наверняка есть и честные охранники в тюрьме. И они не покупаются. Но ведь встречаются среди охраны и ребята с другими взглядами на жизнь, и если у вас достаточно здравого смысла и денег, кто-нибудь вовремя закроет глаза — и успех вашего побега обеспечен. Не стану говорить, что никто никогда не пользовался таким способом. Но он явно не годился Энди: бдительность Нортона была известна всем охранникам, и собственная шкура и работа были им все же дороги.

Никто не собирался посылать Энди в группе, задействованной в программе «Путь к искуплению», куда-либо за ограду Шоушенка. По крайней мере пока списки групп подписывал Нортон. И Энди был не тем человеком, который мог бы воспользоваться способом Сида Недью.

Был бы на его месте я, мысль о ключе бесконечно угнетала бы меня. Каждую ночь я едва ли мог бы сомкнуть глаза и видел бы кошмарные сны. Бакстон менее чем в тридцати милях от Шоушенка. Так близко и в то же время так далеко!

Я оставался при своем мнении, что лучше всего пригласить адвоката и потребовать пересмотра дела. Хоть как-то вырваться из-под контроля Нортона. Возможно, Томми Вильямсу действительно заткнули рот этой чертовой отпускной программой. Но я не уверен. Скорее всего крутой парень из адвокатуры Миссисипи, поработав немного, сумеет Томми расколоть. И вряд ли ему придется слишком долго трудиться: мальчик был искренне привязан к Энди. Неоднократно я приводил все доводы, снова и снова повторял, что это лучший шанс на успех, а Энди только улыбался, говоря, что он над этим подумает.

Как выяснилось, он много над чем думал в те дни…

В 1975 году Энди Дюфресн сбежал из Шоушенка. Его не вернули, и я уверен, этого никогда не произойдет. Да и вряд ли сейчас где-нибудь существует такой Энди Дюфресн. Но я более чем уверен, что в Зихуатанехо живет человек по имени Питер Стивенс. Владелец небольшого отеля на тихоокеанском побережье.

Двенадцатого марта 1975 года двери камер в пятом блоке открылись в шесть часов тридцать минут утра, как каждое утро, кроме воскресенья. Как обычно, заключенные вышли в коридор, двери камер гулко захлопнулись за их спинами, а затем, выстроившись по двое, заключенные пошли к дверям блока. Там два охранника должны были сосчитать своих подопечных, прежде чем отправить их в столовую на скромный завтрак, состоящий из овсянки, яичницы-болтуньи и жирного бекона.

Все шло как обычно, пока охранники не окончили счет. Двадцать шесть человек вместо двадцати семи. Заключенные пятого блока были отправлены на завтрак, а о случившемся сообщили капитану охраны.

Капитан, в общем-то неглупый и славный малый по имени Ричард Гоньяр, и его ублюдский ассистент Дейв Беркс зашли в пятый блок, открыли двери камер и медленно пошли по коридору, держа наготове дубинки и пистолеты. В таких случаях, когда кого-то недосчитывались, обычно обнаруживался какой-нибудь бедняга, заболевший так тяжко, что не мог подняться на ноги. Реже оказывалось, что кто-нибудь умер или покончил жизнь самоубийством.

Но на этот раз случилось нечто совершенно неожиданное: ни больного, ни мертвого человека охранники не нашли. Вообще никого. В пятом блоке четырнадцать камер, семь по одну сторону коридора и семь по другую, и все совершенно пустые.

Первое предположение Гоньяра, и вполне разумное: произошла ошибка при счете. Поэтому вместо того, чтобы пойти на работу после завтрака, заключенные пятого блока были приведены обратно в камеры, совершенно довольные происходящим. Любое нарушение надоевшего распорядка всегда желанно. Двери камер открылись, заключенные вошли, двери захлопнулись. Какой-то клоун крикнул:

— Эй, ребята, сегодня вместо работы по распорядку онанизм?

Беркс:

— Заткнись немедленно, или я тебе сейчас вставлю ума.

Клоун:

— Жене твоей я вставлял, Беркс.