Анна Янсон - Чужая птица

— Берит Хоас, я вас слушаю.

Рубен тоже представился и изложил проблему.

— Птицам нужно, наверное, дать какое-то лекарство, но я не хочу втягивать в это ветеринара. Может, у тебя дома что-нибудь найдется? Что-нибудь сильнодействующее?

— Ты имеешь в виду пенициллин? Надо посмотреть, может, и осталось немного. Сестра болела ангиной и не могла глотать таблетки, так что ей прописали жидкое лекарство, но вкус был отвратительный, и она перестала его пить, как только почувствовала себя лучше. Я сохранила лекарство на случай, если вдруг она и меня заразила, но оно так и не пригодилось.

Рубен улыбнулся хорошей новости и сразу воспрял духом, даже несмотря на то, что его лихорадило.

— Буду очень благодарен, если пожертвуешь мне капельку.

— А ты уверен, что голубям можно пенициллин? — Ее голос зазвучал более резко, и в нем появились требовательные учительские нотки, что совсем не понравилось Рубену. — Я имею в виду, разве птицам можно давать человеческие лекарства?

— Можно, конечно. Все будет в порядке. Зайдешь ко мне прямо сейчас с этой микстурой? Я на голубятне.

Если набрать лекарства в шприц, а потом снять иголку, можно впрыснуть его прямиком им в клюв. Так делала Анжела, когда кормила потрепанного ястребом голубя. Анжела, опять Анжела. Нет, это совсем никуда не годится. Пора оставить глупости и подумать о деле. Рубен почесал подбородок: побриться-то он и забыл.

— Вчера заходил один торговец картинами, — сообщила Берит.

Она пыхтя забиралась вверх по лестнице.

— У тебя он тоже был?

— Нет, — ответил Рубен.

Вчера он из дома не выходил и за весь день души не видел.

— Не нравится мне, что тут всякий сброд ошивается. Нынче все двери нужно запирать хорошенько.

— Мне стало жаль его, — поделилась Берит. — Он ни слова не говорит по-шведски, и у него с собой бумажка, на которой написано на английском, что он просит денег для сына — тому требуется новая почка. «Kidney» переводится ведь как почка, верно?

— Мне откуда знать. Но попрошаек я терпеть не могу. У него что, работы нет? — Рубен продолжал возмущаться себе под нос, ожидая, пока Берит поднимется.

— Он художник. Рисует такие красивые картины, там и море, и камыши, и лодки…

— И ты купила у него картину? Теперь нам точно от него не отделаться, будь уверена!

— Но мне стало так жалко его! Сам подумай, был бы у тебя сын и заболей он и ему понадобилась бы почка. Только представь, Рубен! Что угодно сделаешь, лишь бы денег раздобыть.

На следующее утро Рубен проспал аж до одиннадцати. Когда он открыл глаза, по носу расхаживала назойливая муха, но сил не было, даже чтобы отмахнуться от нее. За ночь он так сильно вспотел, что простыни, запутавшиеся вокруг ног, можно было выжимать. Встать с кровати его заставила жажда — во рту вместо языка будто кусок дерева. Голова закружилась, так что пришлось ухватиться за книжный шкаф, который угрожающе покачнулся и чуть не опрокинулся прямо на Рубена. После того как он утолил жажду, сунув голову в раковину и выпив воды из крана, Рубен понял: ему ни за что не осилить подъем по лестнице на голубятню, а значит, он не сможет пойти задать корма голубям. Более того, он не представлял, как ему вернуться в постель. В конце концов пришлось ползти туда на четвереньках. Грудная клетка вздымалась, будто кузнечные меха, но Рубену все равно не хватало воздуха. Каждый вдох причинял боль, а мышцы сильно ныли. Словно утопающий, который из последних сил хватается за борт лодки и, собрав остатки сил, подтягивает себя наверх, Рубен забрался в кровать. Нужно попросить Берит приглядеть за голубями. Вдруг случится чудо и он еще успеет поправиться к завтрашним соревнованиям? Рубен решил пока подождать и не сообщать Седерроту, что он не сможет участвовать. Сейчас он позвонит Берит, прямо сейчас. Голова сама опустилась на подушку, и он стал засыпать. Берит, да-да, нужно позвонить ей. Сейчас, он только соберется с силами. А пока отдохнет немного. Поспит чуть-чуть…

Когда Рубен открыл глаза, было уже три часа дня. Рубен резко сел, но тут же снова упал на подушку. Стоило ему закашляться, голова начинала разрываться от боли, а в груди раздавались хрипы. Берит, сейчас же ей позвонить! Кто-то должен покормить голубей. Рука, которой он попытался дотянуться до мобильного, будто налилась свинцом. Соседка подняла трубку после первого же сигнала, какое облегчение! Конечно, она сходит даст голубям воды и корма. Попозже, ближе к вечеру. Пусть только объяснит ей, что нужно сделать. Соседи должны выручать друг друга. К счастью, он не запер дверь сарая, и ему не придется вставать для того, чтобы отдать ей ключ. Ну вот, все улажено, теперь можно немного вздремнуть. Можно забыться и дать сну унести себя.