Анна Янсон - Чужая птица

Мария еще ни разу не видела коллегу таким рассерженным.

— Вирус ведь не грянул как гром средь ясного неба. О нем уже несколько лет предупреждали. Мы платим налоги, чтобы эти люди работали и принимали разумные решения. Их зарплата составляет кругленькую сумму, а толку от них ноль. Никакой компетенции, никакой ответственности. Что мешает им составить список, установив, кто и в каком порядке должен пройти вакцинацию? Жизни людей поставлены на карту!

— Ночью мне не спалось, и я принялась листать один медицинский журнал, где наткнулась на статью Тобиаса Вестберга. Оказывается, последние несколько лет он продвигал идею, чтобы Швеция в сотрудничестве с другими скандинавскими странами начала самостоятельное производство вакцины от гриппа. Экономической выгоды это бы не принесло, но деньги — не самое важное. В данном случае огромную роль играет готовность страны к экстремальной ситуации. Ведь в случае пандемии требуется куда больше вакцины, чем во время обычной эпидемии. Если запустить проект по производству антивирусных препаратов сейчас, то лет через пять у Швеции будет своя собственная вакцина.

— Я тоже что-то такое читал. Вроде бы при попытке получить вакцину от птичьего гриппа возникли какие-то проблемы.

— Да, в статье он об этом упоминает. Обычно противогриппозная вакцина выращивается на оплодотворенных куриных яйцах, но данный штамм уничтожает яйцо, и вирус не может дальше развиваться. Необходимо применить другую технологию, но соответствующих знаний у нас нет. Кроме того, вирус постоянно мутирует, как и обычный вирус гриппа — вот почему каждый год приходится изготавливать вакцину заново. Вестберг объездил фабрики по производству вакцины, расположенные по всему миру. В Европе такие фабрики есть в Великобритании, Франции, Германии, Италии, Швейцарии и совсем новое производство в Белоруссии. Кстати, вчера я обсуждала с Юнатаном Эриксоном, откуда вирус мог взяться на Готланде. Оказывается, все началось с голубя, прилетевшего на голубятню к Рубену Нильсону. Голубь, оказывается, был из Белоруссии, как и наш торговец картинами. Сергей Быков, ты говорил, работал в научной лаборатории. Нужно выяснить, не был ли он сам заражен. Может, это он привез голубя с собой? Мысль, конечно, безумная, но вдруг все так и было: ему заплатили, чтобы он привез зараженного голубя на остров? У компании, скажем, остался целый склад нереализованной вакцины, а у нее, полагаю, есть определенный срок годности. Вот они и решили устроить пандемию, чтобы вернуть себе деньги.

— Черт побери! Надеюсь, судмедэксперты проводили вскрытие в полном защитном обмундировании. Позвоню им, как только приедем в управление. Нам не пришло в голову спросить их, была ли жертва заражена. Хотя версия твоя бредовая. Впрочем, мы тут все скоро станем параноиками. Но не мог же мир докатиться до того, чтобы кто-то взял и заразил массу народа смертельной болезнью, и все ради наживы.

— Уверен? — спросила Мария немного обиженным тоном, но Хартман уже сменил тему.

— Тобиас Вестберг так и не появился. Интересно узнать, почему он скрывается.

— Вообще-то за деньги убивают, — напомнила Мария.

Ее задело, что коллега решительно отмел ее предположение. А вдруг голубя и вправду подбросили нечистые на руку бизнесмены?

Мария Верн собиралась спуститься на первый этаж, чтобы забрать ожидавшего в холле Рейне Хаммара на допрос, но тут зазвонил телефон.

— Мне кажется, это важно, — сказала дежурная на коммутаторе. — Звонят по поводу взлома в клинике «Вигорис», того самого, о котором они не стали сообщать в полицию. Звонящая отказывается назвать свое имя. Поговорите с ней?

— Да, переключи меня прямо сейчас, — попросила Мария.

И через пару секунд услышала в трубке тихий голос с отчетливым готландским выговором:

— Я бы хотела сохранить анонимность. В противном случае я не стану сообщать вам то, что знаю.

— Как пожелаете. Я вас слушаю.

— Я убираюсь в клинике «Вигорис». На работу выхожу с десяти вечера, чтобы днем не путаться у персонала под ногами. Руководство не против — лишь бы чисто было. Так вот, во вторник поздно вечером я заметила, что окно в приемном покое разбито — кто-то забрался в клинику. А потом вдруг послышался шум из процедурной, где обычно проводят вакцинацию. Зайти туда я не решилась, спряталась в кладовке и подсматривала в щелочку. В процедурной хлопнула дверца холодильника — знаете, такой чмокающий звук, а потом оттуда выскользнула Сандра Хэгг. Я видела ее всего мгновение. В руках у нее был белый пакет. Она подбежала к окну и вылезла наружу, хотя у нее, конечно, есть карточка, которая открывает дверь. Сообщать охранникам я не стала, все-таки это Сандра, а не кто-то чужой. Подумала, может, она просто забыла код.