Тэми Хоуг - Прах к праху

— Да, механик из Бруклинского парка. Каждое третье слово в его речи было «награда».

Куинн занял место за столом. Голова пульсировала болью, как будто его череп приготовился вот-вот взорваться фонтаном серого вещества. Кейт, свидетельница, Бондюран. Профиль преступника, который ему все никак не удавалось составить. Случай в Атланте. Случай в Блэкбурге. Голоса на автоответчике, требующие его присутствия одновременно в десятке самых разных мест. Кейт…

Кейт…

Его голове срочно требовалась кружка крепкого кофе, хотя желудок отвечал решительным «нет». Он вытащил из кармана таблетку и запил ее кока-колой. Тем временем Мэри Мосс протянула ему пачку фотографий.

— Мне их дали родители Лайлы Уайт. Не знаю, чем они могут помочь, но для них это было важно. Все снимки сделаны за несколько дней до убийства.

— Отчеты о проделанной работе! — с порога доложил Ковач, сбрасывая пальто, и направился к столу. В руках он держал три папки. — Что нового по работникам парков?

— Выявлен педофил, который при приеме на работу умолчал о судимости, — ответил Типпен. — Кроме этого случая, среди постоянных работников никого подозрительного. Правда, парки пользуются услугами временных бригад, состоящих из мелких правонарушителей, которые искупают вину общественными работами. Список скоро будет готов.

— По мобильнику Джиллиан Бондюран тоже нет ничего, за что можно было бы зацепиться, — добавил Элвуд. — Звонки отцу, звонки психотерапевту, подруге, с которой встречалась Лиска. Ничего особенного за последние две недели. Я затребовал у оператора распечатку, но у них там компьютеры работают с черепашьей скоростью, так что она еще не готова.

— У меня есть список работников, уволенных из «Парагона» за последние полтора года, — сказал Адлер. — Никто не точил зуб на Питера Бондюрана. Мы пропустили их имена через систему, и она выдала нам лишь жалкую мелочовку.

— Один привлекался к ответственности за то, что пытался снять проститутку, — уточнил Хэмилл. — Но это было всего лишь раз, на холостяцкой вечеринке. Сейчас он женат. Прошлые выходные провел у родственников жены.

— Интересно, что бы довело до убийства меня? — задался вопросом Типпен.

— У другого — статья за нанесение телесных повреждений. Когда ему сказали, что он подпадает под увольнение, парень набросился на начальника с кулаками, — продолжил Адлер. — Это было девять месяцев назад. С тех пор он уехал из города. Живет в Кэннон-Фоллз, работает в Рочестере.

— Это далеко отсюда? — уточнил Куинн.

— Кэннон-Фоллз? Полчаса на машине, сорок пять минут максимум.

— Доехать несложно. Его пока держим на крючке.

— Местный агент его сейчас проверяет, — добавил Хэмилл.

— В целом, — продолжил Адлер, — никто из тех, кто работает на Бондюрана, не питает к нему особых симпатий, но с другой стороны — не отзывается о нем дурно. Есть лишь одно исключение. Бондюран основал компанию в конце семидесятых, но не один, а с партнером. Доналд Торнтон его имя. В восемьдесят шестом Бондюран выкупил у Торнтона его долю.

— То есть тогда же, когда состоялся развод, — подметил Ковач.

— Именно. Торнтону он заплатил щедро, даже более чем, если верить его словам. Вскоре у Торнтона возникли серьезные проблемы с алкоголем и азартными играми, и в восемьдесят девятом он на своем «Кадиллаке» влетел в озеро Миннесота. Спасатели успели достать его из воды, так что он остался жив, однако успел повредить голову и позвоночник. Его жена обвиняет во всем Бондюрана.

— Это почему же?

— По телефону она объяснять отказалась. Но согласилась поговорить с глазу на глаз.

— Хорошо, я съезжу к ней, — тотчас заявил Ковач. — Любой, кто готов сказать хоть что-то дурное о нашем миллиардере, — мой друг.

Уолш поднял руку (второй рукой он поспешил прикрыть рот — его снова начал бить приступ кашля), а когда наконец откашлялся, лицо было багровым от натуги.

— Я разговаривал по телефону с нашим атташе по юридическим вопросам в Париже, — заговорил он сдавленным голосом. — Они сейчас проверяют информацию по отчиму — его зовут Серж Леблан — при содействии Интерпола и французских властей. Но, боюсь, это мало что даст. С трудом верится, чтобы он стал приезжать в Штаты, чтобы укокошить двух проституток и собственную падчерицу.

— Он вполне мог кого-нибудь нанять, — возразил Типпен.

— Нет, — отрезал Куинн. — Это классический случай садизма на сексуальной почве. У убийцы свои цели. Он убивает не ради денег, а ради удовольствия.