Тэми Хоуг - Прах к праху

— Вы неспроста выписали меня сюда, — негромко произнес он, пристально глядя миллиардеру в глаза. Затем сунул руку в карман и вытащил визитку, которую положил на стол. — Позвоните мне, когда будете готовы.

Бондюран нажал на телефоне кнопку прямого набора и подождал.

— И последний вопрос, — произнес Куинн. — Джиллиан писала музыку. Она когда-нибудь исполняла ее для вас? Вы видели ноты?

— Нет, она не делилась со мной своим творчеством.

На том конце линии ответили, и он отвернулся.

— Это Питер Бондюран. Соедините меня с Эдвином Ноблом.

Он стоял в вестибюле еще долго после того, как машина уехала и вновь стало тихо. Просто стоял в тишине в мрачном одиночестве. Часы отсчитывали секунды, минуты. Он не знал, сколько времени прошло. Затем, стряхнув оцепенение, вернулся к себе в кабинет. Ощущение было такое, будто тело его и разум функционируют независимо друг от друга.

В углу неярко светил торшер. Питер увеличил яркость. День постепенно сменился вечером, унося свет, который еще пару часов назад падал сквозь французские окна. Кабинет выглядел тягостно и мрачно, под стать тому, что творилось у него на душе.

Он отомкнул стол, вынул оттуда ноты и подошел к окну, чтобы пробежать их глазами, как будто чем дальше от света, тем менее резкими будут слова.

В некотором смысле собрание проводится в его честь. Он сидит в толпе, слушает, наблюдает. Ему приятно и немного смешно. Люди вокруг — вместе с репортерами он насчитал примерно полторы сотни человек — пришли сюда потому, что боятся его или, наоборот, зачарованы им. Они даже не догадываются, что этот самый монстр сидит среди них, что в ответ на их испуганные слова о том, куда катится мир и какое чудовище этот Крематор, он сочувственно покачивает головой.

Он уверен, некоторые искренне завидуют его дерзости, хотя вслух никогда не признбются. Потому что никому из них не хватит хладнокровия, ясности рассудка воплотить фантазии в жизнь, дать выход накопившейся в душе темной энергии.

В зале устанавливается порядок. Представитель следственной группы объявляет официальную цель собрания, которая на самом деле откровенная ложь. Это собрание созвано не для того, чтобы информировать людей, даже не для того, чтобы продемонстрировать населению видимость действий. Цель принадлежит Куинну.

Важнее всего продолжающийся цикл убийств. Я сказал им, что нам пора принимать превентивные меры. И полиция, и средства массовой информации должны заманить этого типа в западню. Например, я предложил, чтобы полиция провела серию «встреч с общественностью», чтобы обсудить преступления. Я почти уверен в том, что убийца наверняка посетит хотя бы одно из таких собраний . Джон Дуглас, «Охотник за умами».

Цель этого собрания — поймать его в западню. Тем не менее он здесь. Спокойный, уверенный в себе. Один из нескольких десятков озабоченных граждан. Куинн наблюдает за толпой, выискивает его глазами, выискивает то, на что большинство не обратит внимания: лицо зла.

Обычно люди считают, что у зла уродливое лицо. Увы, зло может быть внешне привлекательным. Или самым обычным. Уродство — оно внутреннее. Черная злокачественная гниль, которая разрушает совесть, моральную ткань души и сдерживающие механизмы, отвечающие за цивилизованное поведение, и в результате за обычным человеческим лицом скрывается зверь . Джон Куинн, интервью журналу «Пипл», январь 1997 года.

В своем дорогом и модном сером костюме Куинн резко выделяется из толпы местного быдла. У него слегка усталое, чуть высокомерное выражение лица супермодели. Это задевает — Куинн снизошел до того, чтобы признать его на людях, причем с таким видом, как будто ему все безразлично.

Потому что ты считаешь, что знаешь меня? Думаешь, что это всего лишь очередной случай? Ничего особенного? Но ты не знаешь Крематора! Черного Ангела. Я же знаю тебя как свои пять пальцев.

Ему известен послужной список агента, его репутация, теории, методы. В конце концов, он заслужит уважение Куинна. Его темное, истинное «я» не нуждается в одобрении. Стремление к одобрению — это признак слабости, оно делает вас уязвимым, делает предметом насмешек и разочарования. Нет, оно неприемлемо. Непозволительно здесь, на черной стороне.