Сэм Хайес - Чужой сын

— Банда. Восемь, девять, может, десять человек. И начали наезжать на Макса.

— Ты, должно быть, испугалась?

Камеры наблюдения зафиксировали только пять подростков.

— Да.

— Что они говорили и делали?

Дэйна вдруг словно опомнилась.

— Не знаю. Типа, насмехались над ним.

— Почему?

Она остановилась и повернулась к нему:

— Он только в пятницу умер, понимаете? — Губы у нее мелко подрагивали.

— Вот. — Дэннис протянул ей еще одну сигарету.

— Да все как обычно было. Хотели отобрать у него деньги. И телефон. Они все время над нами издевались.

— Он отдал им то, что они хотели?

Дэйна запнулась, потом заговорила:

— В этот раз нет. Поэтому… — Она выдохнула дым. — Поэтому все так и закончилось. Они просто подходят и требуют все им отдать, понимаете?

Мастерс кивнул.

— Значит, Макс отказался отдать им телефон. А вы оба в этот момент сидели на ограде?

— Нет, конечно. Они сразу, как подошли, выбили чипсы у меня и стащили нас оттуда. У меня ссадины на ногах остались.

Дэннис представил место преступления, понял, о какой ограде идет речь. Она находилась метрах в трех от того места, где убили Макса. И забрызганные кровью чипсы валялись рядом с телом.

— Они вас обоих стащили?

— Да. Макса за руки, а меня за волосы.

Мастерс покосился на оранжевые пряди. Надо будет проверить отчет о вскрытии — есть ли на руках синяки.

— Потом они окружили нас. Один схватил меня за зад. Меня трясло. Я дико испугалась.

— Представляю. — Не надо больше ничего спрашивать. Пусть просто говорит.

— Вдруг появился нож. Они сказали, будто слышали, что Макс любит подраться, и что они хотят это проверить. Знаете, такой нож-бабочка. Я не заметила, кто его достал. Раз — и он уже есть. Как в фокусе. — Она быстро затянулась, потом еще. — Но я не думала, что они пустят его в ход. Они всегда только угрожают, ну и все такое.

— Так ты их знаешь? — Дэннис не хотел ее прерывать, но этот вопрос задать необходимо. — Они и раньше вам угрожали?

— Да сколько раз. Но я не знаю, как их зовут.

— Они учатся в вашей школе?

— Может быть. Только после всего этого они в школу вряд ли пойдут.

— Но ты могла бы их опознать?

Дэйна пожала плечами. Она выглядела абсолютно несчастной.

— Ha них были капюшоны. Лиц почти совсем не видно.

Дэннис кивнул. На записи то же самое.

— А что на них было надето, помнишь?

— Ничего особенного. Тренировочные штаны. Белые. Куртки с капюшонами. У одного были полоски на рукаве.

В участке он покажет ей снимки. Вечер предстоит долгий. Но в одном Мастерс не сомневался. Дэйна Рэй не вернется домой, не дав показаний или четкого описания убийц Макса.

Мать пришла в ярость, узнав, что Дэйна не сможет приглядеть за Лорелл вечером. Они с Кевом, как обычно, намылились в паб.

— Мы каждый вечер ходим в паб! — разоралась она, когда полицейский сказал, что забирает Дэйну в участок и ей стоит сопровождать дочь. — А эту куда девать? — Она указала на Лорелл, которая возилась на полу с псом. — Я же не могу ее оставить.

Но Дэйна знала, что именно так мать и поступит.

Дэннис Мастерс разрешил ей называть его по имени. От этого Дэйна вдруг ощутила собственную значимость, и на недолгое время чувство это немного потеснило тоску. Уходила она под аккомпанемент скандала между матерью и Кевом, как всегда — из-за денег. На сковороде шипели консервы, по дому лился ужасный запах. Как хорошо, что можно отсюда уйти, хоть ненадолго. После смерти Макса дома стало совсем невыносимо. Горевать по нему в полицейском участке даже лучше, чем горевать по нему дома. Здесь всем на нее наплевать. А этот полицейский за последние двое суток уделил ей больше внимания, чем ее собственная мать за всю жизнь.

— Что это? — спросила она в машине.

— Рация, — ответил Мастерс. — Чтобы я мог связаться с другими детективами.

— То есть музыку не послушаешь?

Максу наверняка бы понравилось ехать в полицейской машине. Дэйну никогда не арестовывали, но другие в школе часто хвастались, что провели ночь в камере за пьяную драку или наркотики.

По дороге Дэйна обдумывала, что скажет в участке. Дэннис уже объяснил ей, что придется снова рассказать все с начала до конца ему и другим детективам, а он будет записывать ее показания. Они еще и диктофон включат, чтобы ничего не перепутать. Она сжала кулаки так сильно, что пальцы онемели. Из динамиков донесся чей-то голос. Дэннис ответил, но она не поняла, о чем они говорят.

— Не верю, что он умер, — пробормотала она.