Сэм Хайес - Чужой сын

Вечеринка удалась. Кэрри пребывала в отменном настроении. Она хотела сама устроить вечеринку в честь наступления нового тысячелетия, но не смогла из-за работы. Пришлось уехать в командировку на пару недель перед самым Рождеством, а на Броуди по части праздников надежды не было никакой. К тому же их дом вряд ли произвел бы хорошее впечатление на тех гостей, которых она могла пригласить теперь, после успеха «Правды в глаза». Она сказала Броуди, что было бы здорово купить дом посолиднее, но он не проявил интереса. Да и вообще в последние несколько месяцев он мало к чему проявлял интерес. Вечно чем-то озабоченный, погруженный в себя. Но Кэрри не могла разорваться, телевидение забирало все ее силы и время.

— Дорогой, бенгальские огни.

Почему он все еще тут?

Так что она была очень признательна, когда Нэнси и Престон — да, тот самый Престон Сайкс из «Ньюсбокс» — устроили вечеринку и пригласили всех, кто хоть что-то значил, к себе.

— Макси ждет, Броуди.

Макс еще теснее прижался к ней. Кэрри знала, что он устал и замерз, но остальные-то дети вовсю веселились, и она не понимала, почему он к ним не присоединится.

— Дорогой, смотри! — Она потянула Макса за руку и заставила его взглянуть в небо. Оно все было в золотых, зеленых, голубых и розовых искрах. — Правда, Престон отлично придумал с фейерверком? — спросила она у знакомого продюсера.

Тот кивнул и, пошатываясь, побрел дальше.

— Господи, Броуди, мне что, самой пойти за этими чертовыми бенгальскими огнями? Неужели обязательно быть таким мрачным? Ведь Новый год.

— Ладно, ладно, сейчас принесу.

Броуди повернулся и наткнулся на стеклянную дверь, отделявшую террасу от гостиной.

— А можно не устраивать сцен? Люди подумают, что ты пьян.

— Я не пьян. — Он повернул налево и, скользя ладонью по стеклу, толкнул дверь и вошел внутрь.

— Бенгальские огни в холле, — крикнула Кэрри. — Нэнси поставила там огромную корзину со всякими штуками для детей. — Она повернулась к Максу: — Дорогой, может, догонишь папу и поможешь ему? Он точно остановится поболтать с кем-нибудь, а ты ведь не хочешь ждать тут целую вечность, да?

Макс послушно кивнул.

Кэрри наклонилась к нему и поцеловала в шапку:

— Беги, родной.

Кэрри видела, как Броуди с кем-то разговаривает. Даже до корзины с бенгальскими огнями не дошел. Макс взял отца за руку и потянул вперед. Кэрри отвернулась, чтобы поболтать с Мишель и Жаном, которых Престон специально выписал из Парижа.

— Отличная вечеринка, — похвалила Кэрри, зная, что Мишель считает себя лучшей устроительницей таких мероприятий. Кэрри не бывала ни на одной из ее парижских вечеринок, но решила, что они наверняка столь же ужасны, как и платье Мишель.

— Мама, — Макс с улыбкой тянул за собой отца, — мы принесли бенгальские огни.

— Умница, только не перебивай, когда мама разговаривает. — Кэрри снова повернулась к Мишель, но тут в нее врезался Броуди, расплескав вино. — Боже, Броуди, поосторожнее. — Кэрри была вне себя от злости, но сумела послать мужу нежную улыбку, отряхивая капли с пальто.

Мишель, состроив недовольную гримасу, удалилась.

— Видишь, что ты наделал, Броуди? А нас могли бы пригласить в Париж. Думаю, твой отец пьян, Макси. — Кэрри вздохнула и огляделась в поисках новых собеседников. В небе продолжали взрываться фейерверки.

Макс зажал варежками уши и закричал:

— Папа не пьяный, папа слепой.

— То есть ты решил, что не надо мне говорить? Думал, что если молчать и ничего не делать, то все будет хорошо, само как-то наладится?

— Но ведь мы с тобой всегда именно так и поступаем, разве нет? — холодно спросил Броуди.

В приемной пахло лилиями. Неужели его обоняние уже пытается компенсировать потерю зрения? И что, скоро он будет слышать, как в соседней комнате падает на пол булавка?

— Ох, прекрати говорить глупости. На прошлой неделе в это время ты еще машину водил. Я даже не знаю, как…

Кэрри замолчала, потому что в приемную кто-то вошел. Конечно, Броуди был признателен жене за то, что она велела своему секретарю записать его на прием к самому известному лондонскому офтальмологу, но его вполне устроил бы и врач из местной поликлиники, если бы сказал, что через несколько дней зрение вернется, что это лишь временная проблема и, разумеется, он сможет видеть, как растет и взрослеет его сын, сможет видеть лицо жены, когда они будут заниматься любовью. С ним не могло такого произойти.

Броуди вздохнул и признался, что давно не садился за руль, просто Кэрри ничего не замечала из-за своей занятости.