Николь Жамэ - Тайна острова Химер

Мари вдруг затошнило, но ей удалось овладеть собой. Она приказала хозяину притона взять запасной ключ и пройти вместе с ней.

В конце грязного коридора хозяин остановился перед дверью и деликатно постучал. Ответа не последовало. Тогда он вставил ключ в замок и приоткрыл дверь.

Мари, бывшая на грани обморока, позволила ему войти первым.

— Черт подери! — выругался он, зажигая свет.

Мари вошла следом. Комната была пуста.

Она невольно бросила взгляд на смятую постель: простыни в беспорядке свисали до пола. Один стул был опрокинут, перед распахнутым окном колыхались нечистые шторы.

Хозяин попытался навести видимость порядка в грязной комнате, ворча на клиентов, смывающихся втихую.

— Мне-то наплевать, они заплатили вперед, но так не годится! — возмущался он.

Тут он умолк, вдруг заметив, что Мари уже исчезла.

В смятении от непонимания и тревоги, Мари долго бесцельно бродила по портовой набережной, тщетно пытаясь понять, что делать дальше.

Издалека она увидела шхуну Кристиана, стоявшую у одного из причалов. В темноте она прислонилась спиной к стенке какого-то ангара, силясь проглотить слезы унижения, подступающие к глазам. Пересилив себя, она наконец решилась направиться к судну.

Приблизившись, она различила фигуру Кристиана, сидевшего на корме, — он словно ожидал ее, словно знал, что она придет. Он встал, и его встревожило застывшее маской лицо Мари. Глаза их встретились, он сразу понял, что она была в том отеле. Он не сделал ни движения, чтобы пригласить ее подняться на борт, но по беспокойству и сочувствию, которые Мари прочитала в его глазах, она поняла, насколько кричащим должно было быть ее страдание.

Из последних сил она подошла к нему и, когда он с бесконечной нежностью раскрыл объятия, окунулась в них.

Он нежно покачивал ее, успокаивая, пока она не обрела дар речи:

— Как мог он так поступить со мной?

Кристиан пробормотал, что и ему непонятно, как мужчина, которому привалило счастье быть любимым ею, мог повести себя так подло. Он ощутил, как от рыданий содрогается ее тело. И опять он стал покачивать ее, нашептывая, что готов уехать с ней, увезти ее, куда она захочет, как можно дальше, лишь бы она захотела, и даже прямо сейчас… яхта готова сняться с якоря.

Она затихла, но не отвечала.

Мобильник завибрировал, и по телу Мари пробежала судорога, как от электрического разряда. Кристиан разжал объятия.

— Не отвечай. Я не хочу тебе плохого…

Позывные сотового не прекращались. Не устояв, Мари взглянула на светящуюся панель: Ангус.

Не обращая внимания на умоляющий тон Кристиана, она нажала кнопку.

— Где вы? — послышался мрачный голос жандарма.

— В порту…

Она не успела договорить, он попросил ее встретиться с ним у входа на мол, и срочно. И тут же отключился.

Она посмотрела на Кристиана и заметила, что тот уже повернулся, собираясь спуститься в каюту.

Все в ней дрожало, она вынуждена была уцепиться за стойку релинга, чтобы перешагнуть через него, спрыгнула на сходни, которые запружинили под ее быстрыми шагами.

И срочно…

Значительность в голосе старого жандарма резонировала в ней, но она запретила себе думать о чем-либо.

Когда показались синеватые огоньки мигалок машин жандармерии, она со всех ног бросилась к молу. Навстречу ей шел дородный Ангус. Тяжело дыша, она остановилась перед ним, и тут ей бросилась в глаза бледность на его лице. Он положил ей на плечи тяжелые руки и тщетно пытался что-то сказать, но хриплым голосом выдавил из себя только одно слово:

— Мари…

Она бросила взгляд за его спину, разглядела небольшую группку людей. Рывком высвободившись, она побежала… Несколько докеров склонились над накрытым брезентом человеческим телом.

Мари грубо оттолкнула их и упала на колени.

Не до конца натянутая ткань позволяла видеть при скудном свете фонаря лицо трупа с остекленевшими глазами, темные завитки волос, слипшихся на лбу.

Лукас.

Этот кретин никогда не должен был бы стоять на моем пути. Из-за него я бы многое потерял. Даже сам факт, что я недооценил его, был ошибкой, недостойной меня. Моей гениальности.

Если даже смерть его и оставляла меня нечувствительным, как и его труп, лежащий на набережной, она самым серьезным образом препятствовала моим планам, и мне делалось больно от самой мысли о том, что я теряю контроль над событиями.

Я думал о том чертовом красном платье, явившемся причиной путаницы. Не будь его, Мари не стала бы вдовой. А если горе убьет ее? А если она покончит с собой, вынудив меня проявлять новые чудеса изобретательности для достижения намеченной мной цели?