Николь Жамэ - Тайна острова Химер

— Кто вам это рассказал? Я никому об этом не говорил!

Мари махнула рукой. Голос ее стал резким.

— Не важно… Объяснитесь!

Он прикрыл глаза, словно припоминая детали того дня, потом поднял голову и пристально посмотрел на нее.

— Я был метрах в двадцати от той развалины, когда увидел, как вы силились дотянуться до детендера… И тогда я заметил тень пловца вне поля вашего зрения, который умышленно отодвигал от вас наконечник. Когда я подплыл, Лукас кружил вокруг вас.

— Он сказал мне то же самое, но про вас.

— Он лжет.

— Почему я должна вам верить?

Он слегка пожал плечами.

— Вы казались мертвой, когда вас вытащили на берег. Лукас хотел помешать мне вас оживить, он говорил, что уже слишком поздно. Если бы я послушался его, вы бы не вернулись к жизни.

Его слова отголоском извлекли из глубин ее сознания нечто похожее, то, что, как ей казалось, она слышала, когда боролась за жизнь.

Нет, такого не должно было быть, это неправда.

Он видел, как она прилагает усилия, чтобы не упасть духом, и рассердился на себя за то, что вынужден был выложить ей горькую правду. Но у него не было выбора.

— Если я промолчал, то только потому, что у меня не было доказательств… И еще потому, что я знал — вы мне не поверите. Мне и самому трудно понять, почему Лукас хотел вас убить. Если только…

— Что именно?

Он выдержал ее испытующий взгляд.

— Если только он вдруг не сошел с ума.

Через несколько минут Мари вернулась к Ангусу, который, находясь в большом затруднении, мог лишь подтвердить необузданность Лукаса в отношении Эдварда, проявленную накануне во время допроса.

Жандарм поискал было слова, оправдывающие своего французского коллегу.

Но не нашел ни одного.

Сумасшествие. Он сойдет с ума, если немедленно не выйдет из этой западни!

Лукас принялся тщательно обследовать застекленную камеру, внешняя дверь которой из бронестекла выходила в ответвление подземной галереи. До него быстро дошло, что механизм открывания, находящийся по ту сторону, был недоступен.

Плюща нос о стекло, он лихорадочно вглядывался в полумрак и вдруг увидел их!

Две слегка ссутулившиеся фигуры медленно шли плечом к плечу и, похоже, поддерживали друг друга. Они прошли в десяти метрах от него, не заметив…

На сгибе локтя одной из них висела клюка.

В безумной надежде он закричал, застучал по стеклу кулаками и ногами. Но тройная толщина стеклянной перегородки не пропускала звуки. Тогда Лукас кинулся в комнату, схватил стул и вернулся в камеру, где с удесятеренной отчаянием силой начал бить по стеклу, пока стул не разлетелся на кусочки, оставив в его руках спинку.

Фигуры исчезли.

Лукас покрылся ледяным потом. Не поддаваться панике. Думать. Логически. Обязательно должен быть другой выход. Воздух обновлялся, значит, он откуда-то поступал. Обязательно должны быть какие-то отверстия… окно, вентиляционная труба.

Он вернулся обратно, осмотрел закрытые жалюзи, сквозь которые просачивался слабый свет.

Резко дернув, он поднял их.

Его ореховые зрачки расширились от изумления.

Светильники, вставленные между скальной стеной и застекленными пролетами, испускали искусственный свет, создавая убийственную иллюзию летнего дня.

Но что его ошеломило, так это десятки и десятки статей, посвященных делу на Лендсене, которыми его душевнобольной двойник обклеил стекла от пола до потолка.

Хотя он и навидался разного рода проявлений психических отклонений с тех пор, как стал специалистом по расследованию ритуальных убийств, сейчас экспозиция безумца вызывала в нем только омерзение.

Одержимость в чистом ее проявлении.

Машина Лукаса уже пересекла границу владений, когда вдруг перед капотом встала на дыбы лошадь, вынудив водителя ударить по тормозам.

Сидящая в седле Вивиан сухо спросила открывшего дверцу Лукаса:

— Почему ты не отвечаешь на мои звонки?

Он без слов взял лошадь за повод, повел ее под деревья и там, грубо стащив женщину с седла, с силой прижал ее к шершавой коре дуба.

— Никогда больше так не делай, а то убью!

Вивиан съежилась под сузившимися от гнева глазами. Но ревность возобладала над страхом.

— Я видела тебя с ней, — выдохнула она. — Видела, как ты ее целовал…

Вопреки всем ожиданиям Лукас выпустил ее. Двусмысленная усмешка тронула его губы.

— Ты уже шпионишь за мной? Все лучше и лучше… И все-таки напомню, что если бы ты не ошиблась мишенью, сейчас я был бы вдовцом… и не пришлось бы играть в эту отвратительную игру и всех обманывать.