Жером Делафосс - Кровавый круг

Едва я сообщил ему о своей находке […] Мы выкатили из конюшен тяжелую ручную тележку, закрыли лица и побежали по лабиринту переулков.

[…] Мы толкали тележку до влажного песка. Полицейские еще не пришли, вероятно, из страха, чтобы враг не поразил их вторым залпом. Я подумал о другой опасности — сторожевых собаках, свирепых догах, которые, для устрашения корабельных грабителей, охраняли песчаный берег городка во время комендантского часа, с наступлением темноты и до самой зари. Они, должно быть, сбежали в момент взрыва, но вскоре вернутся, привлеченные тошнотворным запахом смерти.

Мы шли среди мертвых в поисках раненых. У некоторых отсутствовали руки, у других — голова. Ошеломленное лицо Рока пылало в свете пламени пожара. Мы выбрали один труп. Офицер, жирный, как свинья, крупный и бледный, со свисающим языком и закатившимися глазами. Мы подняли его на тележку и, будто охваченные слепым исступлением, подобрали еще шесть тел и кучей сложили их на тележку, прежде чем вернуться в жилище Рока. […]

В вырытом прямо в горной породе подвале, который освещали висящие на стенах факелы, мы расположили тела на широких деревянных столах с въевшимися следами крови. Удача улыбалась нам, мы совершили настоящий подвиг прямо под носом у полиции и, хотя ситуация совсем не располагала к веселью, нам нестерпимо захотелось рассмеяться. Но время торопило, нужно было приниматься за работу.

Я надел кожаный фартук и двигался между трупов следом за Роком. Запах еще теплой крови и плоти заполнил подвал. Я по очереди осматривал их, прежде чем снять военную форму. Рок делал то же самое со своего края. Для нашей работы было необходимо тело, сохранившееся в наилучшем состоянии.

Мы суетились, удаляя покрывавший их зловонный липкий слой из песка и крови. Я отжимал мокрую ледяную губку и протирал мускулы, слои жира, ампутированные туловища, лица.

Темные мысли, которые некогда жили во мне, когда я, как и сейчас, оказывался перед лицом внезапной страшной смерти, покинули меня. […] Однако мы были учеными, врачами, и только такие анатомические работы позволяли нам понять сложность человеческого тела, продвинуться в лабиринте знаний.

Мы решили начать с красивого негра, одетого в простую льняную рубашку, тело которого, кажется, не пострадало от взрыва.

Рок взял кожаную сумку, в которой хранил свои хирургические инструменты, и по порядку разложил ножи в тазике. На десять лет старше меня, второй сын богатого судовладельца, он вначале учился на священника, но страсть к женщинам не раз заставляла его сбегать из семинарии. Не имея склонности к коммерческим делам, он стал чрезвычайно искусным морским хирургом, плавал с морскими разбойниками на борту самых известных кораблей по всем морям мира. Он едва возвратился из кампании на борту «Бешеного», восемнадцатипушечного фрегата, который завез его с экипажем в Средиземное море, где их на целый год заточили в тюрьму принца Востока, а после очень удачно освободили.

Ножи, пилы, пинцеты, ножницы, расширители — все было готово. Я со своей стороны приготовил пергамент, перья и чернила для эскизов, заметок, чертежей. Рок провел рукой по туловищу негра и вонзил скальпель в напряженную кожу живота. Потекла густая черная кровь. Потом он сделал продольный надрез от горла до грудной кости, затем поперечный — так, чтобы в итоге получилась буква «Y». Он забрался на скамейку, чтобы удобнее было распилить кости и хрящи, а я в это время чертил первые эскизы.

Закончив работу, Рок заговорщицки мне улыбнулся, я улыбнулся в ответ. Он раздвинул руками два больших лоскута кожи и мышц и раскрыл грудную клетку негра, словно анатомическую книгу.

В этот момент его колени подогнулись. Он повернулся кругом, и я увидел мертвенно-бледное, смертельно-испуганное лицо. Я попытался его расспросить, но слова застревали у него в горле. Я устремился к нему, чтобы осмотреть зияющую рану, кровавое месиво, и меня охватил ужас. Легкие… его легкие исчезли.

Сатана собственной персоной прошелся по городу.

Я погрузил руки в его внутренности и понял, что органы были отрезаны. Эти увечья явно не были следствием атаки англичан, а, вероятно, какого-нибудь демона, появившегося прямо из адского пламени. Решив понять, в чем дело, мы перевернули тело, перекатывая его по столу. Коренастый и сильный, этот здоровяк, должно быть, весил все сто пятьдесят фунтов. Его лицо лежало в стороне, сквозь деформированные губы высовывался язык. На плече мы обнаружили припухлость кожного покрова, след ожога — клеймо раба. Рок провел факелом вдоль спины, чтобы получше рассмотреть кожную поверхность, снова вернулся к черепу и остановился на затылочной впадине. Кожа в этом месте поблекла. Он приблизил факел, волосяной покров, казалось, трепетал в свете пламени. Внезапно я почувствовал, как его рука сжала мое предплечье.